– У нас ничего не было! – выдохнула Архипова.
– Вообще ничего?! – спросила Леля.
– Вообще.
– Ну хоть целовались? – в ожидании ответа Степанова долила водки. Подруги опять выпили, проглотили по кусочку карпа.
– Даже не целовались. – Архипова почувствовала, как спиртное делает ее развязной и буйной.
– Твою мать! Представляете! – воскликнула она. – Он даже за руку меня не взял! Даже под руку.
– Врешь! – не поверила Леля. – Не представляю такого мужика, который бы не хотел тебя ущипнуть.
– Представь. Есть – на берегах Невы.
– Больной? – деловито осведомилась Таня. – Ну там соматика какая…
– Нормальный он. – Архипова вдруг вспомнила рестораны, концерт, разговоры на вокзале.
– Странная норма. Женщин бояться, – сказала Таня.
– Да вроде и не боится. Но… Понимаете, он за мной ухаживал, заботился, такую программу на эти дни организовал. Завтраки сам готовил. Но… При малейшей попытке обнять его становился просто чужим.
– Но, с другой стороны, может, это и нормально? Не лезть в постель после нескольких месяцев разговоров и одной встречи, – задумчиво произнесла Леля, – мы, господа, разучились иметь терпение.
Последнюю фразу она сказала с насмешливой интонацией.
– Вопрос вопросов – на каком свидании уже допустим секс? – Степанова покачала головой. – Я не знаю ответа. В моей жизни все было так спонтанно. И я не высчитывала дни и часы.
– Пожалуй, что так. У меня тоже случалось по-разному. И я не корила себя за нетерпение или уступчивость.
Архипова задумалась. Она даже не думала, что вопрос интимных отношений может быть таким запутанным.
– Девочки, а как это понимать? Оказывает знаки внимания, приглашает, дарит цветы, водит по ресторанам и всячески развлекает… Проявляет интерес. И при этом сторонится, словно я прокаженная. Что это значит?
– Справедливости ради скажу, что многие теперь поступают аккуратно, – сказала Леля, – понимаете, люди стали цивилизованнее, считаются с реальностью. Осторожничают. Может, этот твой Колесников как раз из таких. А может, он тоскует по жене.
– Она давно умерла, – заметила Архипова.