Я наблюдала за парнем, который снова опустил голову, продолжив подстригать газон. Его бицепсы двигались, широкие плечи и пресс напрягались на каждом ухабе и камне, попадавшимися на земле.
Папа закрыл жалюзи, и я была счастлива не видеть больше сводного брата.
Моего сводного брата, с которым я
– Пап…
– Он тоже назвал меня «папой», – сказал мой отец, продолжая глядеть на закрытые жалюзи. Он потер губы. – Я просто… Не думал, что когда-нибудь услышу это снова. Во всяком случае, не сразу.
Ресницы отца взметнулись в моем направлении, и в его глазах я увидела те же эмоции, что слышала в его голосе. Это слово в устах сына растрогало его. Слово, которое я употребляла каждый день.
Слово, которое я воспринимала как должное.
Насколько я знаю, Джаксен никогда не общался с отцом.
Возможно, он действительно ненавидел только меня. Возможно, он действительно хотел узнать Рика,
Приемный отец вывел меня из ступора, крепко сжав мою руку. Конечно, он мой папа, который всегда рядом, но у нас никогда не будет того же, что у них с Джаксеном. Тот был
Папа улыбнулся.
– Я так рад, что вы с мамой согласились на это и приняли его. – Отец вновь перевел взгляд на закрытые жалюзи. – Джаксену было непросто, и… я знаю, что он страдал, ведь меня не было рядом.
Но почему? Какая-то бессмыслица. Рик Фэрчайлд не из тех, кто оставит сына.
Я знала это, потому что меня он не подводил никогда.
– Он не стал оставлять мою фамилию после развода, – продолжил отец и крепко сжал челюсть. – Пожалуй, я не виню его за это. Я ведь бросил его.
Что-то было не так, и, должно быть, моя мама знала причину, но не я. Это было не мое дело. Я всегда была только дитя, ребенок, и не мне было решать. Я лишь эгоистично присвоила Рика.
– Ты счастлив, что он здесь? – спросила я, прекрасно зная ответ. Я покачала головой. – То есть, конечно, счастлив. Это… это так здорово.
– Да, – папа обнял меня за плечи. – И я так ценю, что ты здесь. Что везешь
Он действительно счастлив, да?