Игровая площадка для грешников

— Джей-Джей, я…

— Я не хочу секса. Несмотря на то, что мой член может сказать по этому поводу и как сильно часть меня может этого желать. Но сегодня ночью я бы лучше предпочел спать с тобой в своих объятиях, как мы обычно делали на «Игровой Площадке Грешников» и в летнем домике. Если ты хочешь?

Вода стекала по моим щекам, как слезы, и мне следовало отказаться, но вместо этого я кивнула, позволяя ему вытащить меня из душа и снять с меня мокрую футболку, открывая ему мое тело. Мне следовало прикрыться, и не позволить ему увидеть меня такой, но почему-то сегодня ночью правила казались другими, и мне не хотелось подвергать это сомнению.

Он смотрел на меня с диким голодом во взгляде, заставляя мой пульс учащаться, а каждую мышцу в теле сжиматься от предвкушения, после чего быстро обернул вокруг меня полотенце, чтобы снова прикрыть.

Я опустила взгляд, сосредоточившись на том, чтобы вытереться, а он взял полотенце для себя, и мы оба отвернулись друг от друга, борясь с жаром, который нарастал в комнате.

Джей-Джей направился обратно в свою спальню, и к тому времени, когда я последовала за ним, на нем были серые спортивные штаны, а для меня были готовы свежая черная футболка и спортивные штаны.

Я взяла их со слегка неуверенной улыбкой и сбросила полотенце, чтобы надеть их. Джей-Джей не отвернулся от меня, но и я не сделала ничего, чтобы спрятать свое тело, и от того, как его пристальный взгляд скользнул по мне, у меня сжалось нутро. Это было то, о чем я думала, чего боялась и чего жаждала с самого детства, и, несмотря на то что я твердила себе, что не позволю никому из этих парней увидеть меня в таком виде, сегодня мне было все равно. В этом грехе была невинность, которая делала его слишком правильным, чтобы сомневаться.

— Ты делаешь чертовски невозможным обнимать тебя без того, чтобы я не возбудился, — прокомментировал он, прикусив губу так, как я видела это у парней только по телевизору. Это было слишком сексуально для любого нормального мужчины, но Джонни Джеймс не был нормальным мужчиной.

— Ты имеешь в виду, как ты делал, когда мы прятались на «Игровой Площадке Грешников», перед… — Я замолчала, потому что это было прямо перед тем, как он вырвал мое сердце из груди и растоптал его для пущей убедительности. Это был один из последних моментов, когда я действительно верила, что у меня есть все на свете, что мне когда-либо понадобится, потому что у меня были мои мальчики, и ничто не могло изменить это или отнять их у меня. Но я чертовски ошибалась.

Джей-Джей нахмурил брови, заметив перемену в моем настроении, и явно вспомнил то утро так же хорошо, как и я. То утро, когда я в последний раз проснулась с верой в то, что у меня есть место в этом мире. Но никто из нас больше ничего не сказал по этому поводу. Да и что было говорить? Это была история, мертвая и погребена еще глубже, чем тела, которые мы оставили в земле.

Он подошел к своей кровати, откидывая для меня одеяло, и я скользнула в прохладные объятия свежих простыней, когда кровать прогнулась под его весом.

Мы оба повернулись и легли на бок, глядя друг на друга в темноте, когда положили головы на подушки.

— Помнишь, как я пробрался в приют через окно, потому что у мамы был гость, и чувак все время кричал на меня? А ты угрожала другим девочкам смертью, если они тебя выдадут, чтобы я смог пробраться в твою постель? — спросил он с улыбкой на губах, придвигаясь ближе ко мне.

— И Мэри Бет услышала, как мы с тобой смеемся, и пришла проверить, что происходит? — Добавила я. Я спрятала его под своими одеялами, и Рози, как ни странно, прикрыла меня, сказав, что мы смеялись вместе — только потому, что она знала, что ее тоже наказали бы, если бы нас поймали, но все же. Рози была моей соседкой по комнате в приюте много лет и, честно говоря, была самой раздражающей засранкой, которую я когда-либо встречала за всю свою жизнь. Она всегда крутилась вокруг моих парней, как дурной запах, и при каждом удобном случае сдавала меня Мэри Бет.

— Типа того. Как я пробирался в твою постель, желая прикоснуться к тебе, зная, что не должен. И вел себя тихо, чтобы убедиться, что нас не застукают. — Джей-Джей протянул руку, чтобы заправить прядь моих влажных волос за ухо, и я не смогла удержаться от улыбки ему. Я не знала, как он так легко обходил мои барьеры, но было очень трудно все время злиться на него.

— Значит, ты хотел прикоснуться ко мне? — С любопытством спросила я.

— Я всегда хотел прикоснуться к тебе, Роуг. Ты всегда была для меня единственной девушкой, — пробормотал он, и я прикусила нижнюю губу, пытаясь решить, верить этому или нет.

— Что бы сделал Фокс, если бы нашел нас здесь? — Выдохнула я, и легкая дрожь пробежала по моему позвоночнику при мысли о том, что мы пойдем против его порядков. Я была похожа на бесстрашную бунтарку, поднимающую свой флаг перед лицом извращенного диктатора и в то же время тайно подрывающую его авторитет. Оставалось только надеяться, что меня не поймают и не казнят за мои преступления.

Взгляд Джей-Джея на мгновение посветлел, а затем сузился. — Ну, мы не делаем ничего такого, против чего он мог бы возразить, не так ли? — медленно произнес он, и я пожала плечами.

— Кажется, он возражает практически против всего, что я делаю, так что, полагаю, так оно и есть. — Я протянула руку и поймала завязки, которые удерживали спортивные штаны Джей-Джея на месте, слегка потянув за них. — Но давай предположим, гипотетически, что мы сделали то, против чего он был бы категорически против. Что тогда?