– Дом стоял в Хэ… Хэ… Хэ… – он старательно морщится.
– По буквам, – напоминаю я.
– Хэ-м-п-то-не.
– Да, правильно.
Он гордо улыбается и продолжает сражаться с текстом. Патрику только в этом году поставили диагноз «дислексия». И, честно говоря, когда это случилось, у меня словно камень с души свалился. Мы с учителями никак не могли понять, почему ему не дается чтение и оказываются не по силам некоторые школьные задания, хотя он явно смышленый ребенок. В итоге я повела Патрика к врачу, и он во всем разобрался.
– Все вре… мя… – читает сын.
В комнату входит Флетчер. Весь сияет, но пытается этого не показать.
– Что случилось? – спрашиваю я, продолжая складывать белье.
– Я решил отложить поступление в университет.
В сердцах швыряю только что сложенное полотенце на кровать.
– Ну уж нет!
– А вот и да! Мне в следующем месяце восемнадцать, мам. Могу делать, что хочу.
– Флетчер Андерсон, ты слишком умен, чтобы я позволила тебе целый год бить баклуши. Я даже не собираюсь обсуждать это с тобой!
– Меня взяли на стажировку.
От неожиданности опускаю руки.
– Что ты имеешь в виду?
– Полгода назад я подал заявление и попал в тройку финалистов.
– Что? – я смотрю на него во все глаза. – А мне почему не сказал?
– Не хотел внушать тебе ложные надежды.
Я улыбаюсь, подхожу к сыну и беру его за щеки.