– Хорошо, двигаемся дальше. Ричард, расскажите мне о своем детстве…
Едва перевалило за десять вечера. Мы пешком возвращаемся из ресторана.
В отличие от вчерашнего вечера, сегодня наша группа сонная и тихая. Все устали.
Это был трудный день и – как бы неприятно ни было мне это признавать – чуточку катарсический. Мне пришлось не раз покопаться в собственной душе, а потом я слушала, как тем же самым занимались другие.
Между мной и нашей небольшой группой как-то сама собой образовалась связь. Я чувствую себя серьезной, эмоциональной и распахнутой настежь. Неожиданно, если честно.
Тристан присутствовал за ужином, но сидел за другим столом вместе с остальными лекторами. Болтал, разговаривал, с головой ушел в беседу с соседом по столу.
Сегодня он не раздражал меня и не заигрывал. Более того, ни разу не подошел ко мне после того, как подслушал этим утром мою «правду». Наверное, для него это чересчур большой кусок реальности: просто так не проглотишь.
Порой этот кусок слишком велик даже для меня.
Мы приближаемся к отелю, и я замечаю в некотором отдалении маленький магазинчик. Зайти, что ли, купить шоколадку? Чашка чаю и что-нибудь сладкое – хороший способ немного поднять себе настроение под конец дня.
– Я еще в магазин загляну, – говорю остальным. – Увидимся утром.
– До завтра, – вразнобой отвечают мои товарищи и один за другим скрываются за дверями отеля.
Перехожу улицу, выбираю шоколад и заодно просматриваю книги, стоящие на полке. Хм-м. Чем бы таким развлечься? Любовные романы меня больше не привлекают, а ужастики читать страшно, когда мои дети на другом конце света.
Нет уж… для меня тут ничего интересного нет. Хотя мысль была неплохая.
Расплачиваюсь с кассиром и выхожу на улицу.
– Клэр! – слышу из переулка рядом с отелем.
Поворачиваюсь и вижу в сумерках Тристана.
– Привет, – киваю ему и крепко стискиваю шоколадку в руке.
– Я просто хотел узнать, как ты, – говорит он.
Наверное, когда изнутри поднимается волна гнева, я меняюсь в лице. Надо же было ему сегодня подслушать мое признание в слабости!