Джеймисон Майлз

– Ну просто… – поспешно пытаюсь я что-нибудь придумать. – Мне нужно немного отдохнуть после того дела с кражей денег.

– Хорошо, я рада. – Она смотрит мне прямо в глаза.

– Чего-нибудь хочешь? – спрашиваю я, поднимаясь с дивана; очень неловко ей лгать.

– Чаю, милый.

Я иду на кухню, чтобы заварить ей чай, достаю изящный фарфоровый золотисто-розовый чайник и чашку, из которой она всегда пьет, когда приходит ко мне. Мама идет следом и садится возле кухонного стола.

– Тебя прислал Тристан? – интересуюсь я, стоя к ней спиной.

– Он о тебе беспокоится, – поясняет она.

– Я в порядке, мам.

– Это мы еще посмотрим. Как Эмили?

– Никак.

– Почему?

– Мы с ней расстались.

– Причина? – спрашивает она; я продолжаю заваривать чай. – Джеймисон, посмотри на меня. – Обернувшись, бросаю на нее взгляд. – Почему ты больше не с Эмили?

– Она заслуживает лучшего, – сообщаю я, потом хмуро добавляю: – Феррара. – Чуть помедлив, пытаюсь подобрать слова. – Не хочу, чтобы она жила такой жизнью.

– Ты имеешь в виду – рядом с законченным трудоголиком? – уточняет она. Пожав плечами, ставлю перед ней чашку с чаем. – Хочешь сказать, ты порвал с ней… ради нее самой? – Я не отвечаю, просто поджимаю губы. – Вот и доказательство, Джеймисон.

– Доказательство чего?

– Что она тебе небезразлична, – поясняет она; я отвечаю ей хмурым взглядом. – Ты вел себя так с детских лет.

– Как я себя вел? – О чем она говорит?

– Когда ты был совсем малышом – года три или четыре, – тебе купили маленький бледно-голубой пикап. Он помещался у тебя на ладони и очень тебе нравился. Ты гордился им и повсюду таскал с собой, – рассказывает она; я мягко улыбаюсь. – Так случилось, что Тристану он тоже нравился. У него были свои игрушки, но пикап он считал особенным. И когда Тристан грустил, ты всегда отдавал машинку ему, даже несмотря на то, что сам очень сильно ее любил. Просто ты не выносил, когда ему было плохо, и считал своим долгом порадовать его, – вспоминает мама; я хмурюсь. – Пока ты рос, я часто замечала в тебе эту склонность. В глазах посторонних ты казался холодным и равнодушным, но для тех, кого любил, готов был на все, лишь бы сделать их счастливыми. Ты слушаешь голос сердца, забывая при этом о здравом смысле, – заключает она; я смотрю на нее, не отрываясь. – С чего ты решил, что Эмили не будет с тобой счастлива? – интересуется мама.

Я ощущаю, как меня захлестывает волна эмоций.