Лицо Адиры приобретало все более отчаянное выражение: качнувшись, она всем телом подалась в сторону Мимори.
— За… завтра на аукционе его посредничество может обернуться против нас? Мы лишимся возможности приобрести «Предсказания»?
Этого Мимори не знал. Но опасался.
Обязанности Главы Библиотеки на аукционе предстояло исполнять Госики Такуицу. И кого он выберет победителем, никто не представлял. Однако Мимори допускал, что решение его, вполне вероятно, будет не в пользу семейства Миттал. Именно из-за их связи с Барнсом. Ибо передать книгу в его руки означало подвергнуть редчайший экземпляр старинного издания опасности.
— Мне трудно судить… Прошу меня извинить.
Ограничившись этим ответом, Мимори отвернулся от Адиры. Она больше не пыталась его остановить. Предстоящий аукцион. Чем же он в итоге завершится? При мысли о завтрашнем дне Мимори вдруг пробрала нервная дрожь.
Вспомнились полные печали глаза Адиры. И внезапно в застилавшей их пелене слез ему привиделись переливы иных вод — тех, что окружали зал Подводной библиотеки.
Следующим вечером, в десять часов пополудни.
Сквозь двери, к которым выводила винтовая лестница, в зал Библиотеки вслед за Мариа вошел Сю. На входе, когда Мимори поприветствовал друга и достал ключ, Сю лучезарно улыбнулся. После вчерашних событий они еще не разговаривали, но, насколько Мимори мог судить, Сю накануне избежал сколько-нибудь серьезных проблем и благополучно скрылся от подосланных семейством Миттал преследователей.
Немного позже в сопровождении Кодзиро, деда Мимори, в зал по винтовой лестнице спустился Барнс, официальный представитель Атикша Миттала, и вслед за ними — Адира. Похоже, бесподобный вид погруженной в толщу вод Библиотеки, прятавшейся под зданием Токийского вокзала, поразил даже ее, наследницу одного из богатейших семейств мира. Она подивилась рядам книжных шкафов, а затем вниманием ее завладела колыхавшаяся над стеклянным потолком вода.
Три участника аукциона: Сю, Барнс и Адира — встали возле кафедр. Обошлись без представления и взаимных приветствий. Профессиональные торговцы антикварными книгами обычно могли понять или хотя бы предположить, с кем имеют дело, по одному только внешнему виду оппонента, а желающие приобрести выставленный на продажу лот нередко предпочитали сохранять анонимность. Мало кто из заинтересованных лиц сам спускался в Библиотеку, подобно Адире.
Вскоре из-за шкафов в глубине зала показался Госики Такуицу, исполнявший в этот раз обязанности Главы. Поскольку мотивы и личность напавшего на Юмэдзи злоумышленника оставались до сих пор неизвестны, информация о покушении на Главу Библиотеки за пределы узкого круга приближенных лиц не распространялась. Все последние дни, включая день проведения аукциона, Библиотека работала строго по заведенному порядку. А потому Барнс и Адира, скорее всего, решили, что появившийся перед ними старец и есть Юмэдзи Седьмой.
Такуицу нес в руках ларец из дерева павловния. На его крышке стояло клеймо «Наиважнейшее сверхсекретное столичное книгохранилище». В такие ларцы помещали объекты «торгов», выставленные на аукцион Подводной библиотеки. Каждый из них изготавливался под заказ, по индивидуальным размерам книг и рукописей. Толстостенные, деревянные, они делались глубокими и большими, чтобы спрятанные внутрь книги со всех сторон окружало свободное пространство шириной в палец. Для пущей надежности изнутри их обивали черным бархатом. Поставив ларец на кафедру, Такуицу с почтением снял с него крышку и извлек на свет то, что лежало внутри. Глаза Адиры расширились.
Всеобщему взору предстала книга в темно-коричневом кожаном переплете. Чуть больше двадцати сантиметров в высоту и чуть меньше пятнадцати — в ширину. Под обложкой, на тронутом желтизной листе, красовалось отпечатанное крупным шрифтом заглавие: Les Propheties de M. Michel Nostradamvs10; далее шел год издания, 1565, а за ним — имя издателя: Paul Robespierre11. Цвет темно-синей, почти черной типографской краски был насыщенным и ярким. С первого взгляда становилось понятно: книга в прекрасном состоянии.
— Именем Наиважнейшего сверхсекретного столичного книгохранилища аукционный лот под номером восемьдесят три признается подлинным, — торжественно объявил Такуицу.
В зале по-прежнему царила тишина, но обнимавшая Библиотеку вода как будто задрожала, отзываясь на звуки его сурового голоса.
Для Барнса и Адиры, не понимавших по-японски, дед Мимори, Кодзиро, перевел слова Такуицу на английский язык. На лице Адиры явственно читалось волнение.
Затем вперед выступил Мимори:
— Прошу вас, делайте ваши ставки.
ebooksa