Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства

Тяжело дыша, Сан Саныч уселся на стул и задумался.

– А куда они поехали-то, не знаешь?

– Поехали к тебе в деревню, кажется.

– Ага… – он снова замолчал. Затем взял со стола шляпу. – Слушай, я тогда пойду. Давай-ка закрывай. И никому не открывай! Понятно?

У входной двери Вика догнала Сан Саныча.

– Ну… короче, деда! Ты этот свой гриб забери. А то он воняет.

– Ты знаешь… что? Давай-ка за ним ухаживай – будешь самый здоровый человек. Это самое… сахар добавлять не забывай.

Сан Саныч чмокнул Вику в лоб на прощание и ушел.

В аудитории несколько студентов уже получили билеты и готовились к пересдаче. Федор сидел за кафедрой и ждал.

Минуты тянулись так долго, что в тишине можно было расслышать, кто из студентов пишет ответ к билету, а кто просто водит ручкой по бумаге, коротая время.

За стол к Федору подсела девушка в ядовито-горчичного цвета платье, укачивая на руках младенца.

– Фамилия? – спросил Федор.

– Артамонова, – прошептала та и положила на стол зачетную книжку.

Федор открыл ее. И увидел несколько вложенных внутрь не очень-то свеженьких купюр. Он закрыл зачетку.

– Простите, тут только пятьсот, – Артамонова приподняла младенца. – Последние на сухую смесь потратила. У меня из-за болезни молоко пропало.

– Господи, – сконфуженно вздохнул Федор.

– Скажите, – прошептала она, – мне надо что-то отвечать? А то меня в коридоре второй ждет, боюсь, как бы чего не натворил.

– Идите вы уже, – раздраженно проворчал Федор, – я сам поставлю.

– Спасибо!

– Только… – Он покраснел. – Э-э-э… Это же не от меня зависит. Понимаете? Мне сказали тысячу.