Но Илья выглядел на удивление спокойным:
– Хорошо.
Женя заволновалась:
– Илюх, ты в порядке?
– Да.
Из дверей показалась конвоир – женщина лет тридцати в камуфляже.
– К Головлевой кто? Кто к Головлевой, говорю?
Все посмотрели на Илью.
Санька неуверенно ответил:
– Илюх. Вот щас. Пойдем. – Он пропустил друга вперед.
Конвоир протянула руку:
– Часы сдаем.
Серое здание тюремного корпуса выглядело угрожающе даже по меркам мест лишения свободы. Решетки на окнах были сделаны из цельного прута, загнутого несколько раз зигзагом. Стены, покрытые мелкой серо-белой вертикальной плиткой, смахивали на пустые страницы тетради.
Через калитку в высоких стальных воротах с надписью «Режимная зона» конвоир провела Саньку и Илюшу по территории тюрьмы, к комнате свиданий.
– Проходим, проходим. – Конвоир закрыла дверь. – Вперед.
Они шагали по внутреннему двору тюрьмы. Заметившие их заключенные кричали из окон.
– Бабы, посмотрите, каких мальчиков привели!
– Мальчик, чусовочку не одолжишь?
За несколько секунд двор превратился в свистящий, визжащий, хохочущий птичий рынок. Заключенные вопили, ржали, били по решеткам окон. Во дворе стоял гул.
В комнате свиданий сидела женщина. Худощавая, с охристо-серым лицом и серыми, как сталь, глазами, в белой косынке и синем цеховом халате. Светлана давно не видела сына и надеялась этой встречей не испортить все.