– Да, – поддержал отец и протянул жене гвоздики. – Это тебе.
В гостиной они включили диапроектор. Саня достал аккордеон и заиграл мелодию песни «Черное и белое»[4]. Вика вставила первый слайд. На стене появилось фото. Еще молодые Федор и Надежда у ЗАГСа. Счастливые и влюбленные.
Вика вставила следующий. Рябинины с годовалым Санькой. Они только въехали в квартиру.
Следующий. Шестилетний Санька и годовалая Вика сидят в чемодане с игрушками.
Саня заметил, что мама утирает слезы радости. Мелодия прервалась.
– Прости меня, мам.
– Ладно, – улыбнулась Надежда. – Пошли чай пить.
Вечером, когда сестра мирно сопела в кровати, Саня тихо подкрался к шкафу. Достал пистолет и скользнул взглядом по зеркалу. Хорошенько прощупав оружие в руках, Санька ухмыльнулся своему отражению и прицелился.
Ему понравилось то, что он увидел.
На закате Саня поднялся на крышу. Все еще не заперли. На дальнем конце, среди дымоходов, стояли два деревянных кресла. В одном развалилась Женя и смотрела в догорающий горизонт. Второе пустовало.
– Привет!
– Привет! – Саня оперся о кресло. – Красиво, да?
– Угу. Садись, чего стоишь?
Он пристроился рядом. Дым заводских труб перечертил небо полосами. Закатное солнце окрасило окрестности в красно-золотой.
– Слушай, прости, что я тебя бросила. – Женя неловко перебирала пальцами. – Просто, если б отец узнал, то он бы мне ноги оторвал.
– Да ладно. – Саня посмотрел на нее и вспомнил вчерашний день. – Я б тоже тебя бросил, если б сознание не потерял.
Подростки рассмеялись.
– Пиво будешь?
Подобного вопроса Саня не ожидал.
– Я не пил ни разу.