Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства

22
18
20
22
24
26
28
30

Саня отпустил баян.

– Жень, ты как?

– Вроде нормально. А ты? – Девушка прижалась к металлическому щиту, ее еще трясло.

– Нормально. – Саня крикнул за колонну: – Вовка? Ты в порядке?

– В порядке! – раздалось в ответ. – Илюх?

Илья тяжело дышал, лежа под столом. Руки были перемазаны кровью. Корчась от боли, он держался за бок.

Ребята выскочили из укрытий и побежали к раненому товарищу.

Саня с Вовкой под руки понесли Илью к авто.

– Эльза! – напуганно спросил Саня. – Есть больница рядом?

– Только морг, – растерялась Эльза. – Давай в машину!

– Боря? – сдавленным голосом позвал Илья.

Женя выскочила следом, держа в руках заветный коробок:

– Взяла, взяла!

Красная «девятка» неслась через промзону. Эльза – как умела – объезжала все кочки, но машину потряхивало, словно на ребристой стиральной доске. Илья побледнел и скулил, лежа поперек салона на коленях у ребят. Сане стоило огромных усилий постоянно отдергивать его руки от раны.

– Тш… не трогай.

Еще немного – и вот Илью уже несли по белым кафельным коридорам морга. Женя сдвинула целлофановую пленку, служившую занавеской поверх решетчатой двери: благодаря ей можно было спрятать от посетителей трупы, но характерный запах никогда не улетучивался.

– Помогите, у нас друга ранили! – голосила Женя, чтобы хоть кто-то из санитаров пришел на крик.

– Мы от афганцев, Эльза сказала, вы… – У входа из-под белой простыни торчали чьи-то омертвелые ноги, а Саня осекся. – …поможете…

Пожилой патологоанатом в белом халате и медицинской шапочке заваривал растворимый кофе. Привычный к подобным случаям, он взглянул на визитеров и спокойно опустил подстаканник на стол.

– Ну и че стоим? – Он указал на свободный секционный стол. – Давайте, ложите его сюда. Ногами к дверям.