Виталик ввалился на кухню и поприветствовал Федора:
– О! Стихоплюй!.. А че так накурено-то? – Он распахнул форточку и сунул руку в карман. – Короче, Надюх, ты тут это, просила. На… вот.
На стол легла пачка стодолларовых купюр, Надежда взяла пачку и пересчитала.
– От нашего стола к вашему, – ухмыльнулся Виталик. – Заработаешь – отдашь. – Он плюхнулся за стол и ухватил бутерброд с икрой.
Федор успел только возмущенно открыть рот.
Надежда поддерживающе положила руку мужу на плечо.
– Слышь, мы ведь вместе, да? Заработаем? И обязательно…
– Да, мы заработаем вместе, – поддакнул Федор. – Спасибо вам, Виталий.
– Спасибо, правда. Ты очень выручил. Чай будешь?
– Чай? – Виталик потер ладони. – Грех отказываться с хорошими-то людьми посидеть! – Он взял ложку и сгреб икру со второго бутерброда. – У Семена магнитофонов польских на полтыщи зеленых покоцали. А мне просто пару труселей пришлось выкинуть. Одни – свои! – Виталик засунул бутерброд в рот и откусил, причем несколько икринок упали на скатерть.
Надежда рассмеялась. Федор взглянул на последний бутерброд и почувствовал себя лишним.
– Икорка ничего? – поинтересовался он.
Надежда налила Виталику чай.
Мужчина причмокнул.
– Да так. Вот в Праге икра, Надюха, – мое почтение. С кулак прям!
– Обалдеть, да, Федь? – Надежда придвинула чашку к Виталику и поставила чайник к раковине.
Виталик отхлебнул чай и продолжил.
Говорил он с Надеждой, будто умышленно не замечая Федора.
– Кстати, случай смешнючий был. Зашел я в казино – схватить, так сказать, удачу за вымя…
– Надь, а мне чай? – скромно попросил Федор.