Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства

22
18
20
22
24
26
28
30

Виталик ввалился на кухню и поприветствовал Федора:

– О! Стихоплюй!.. А че так накурено-то? – Он распахнул форточку и сунул руку в карман. – Короче, Надюх, ты тут это, просила. На… вот.

На стол легла пачка стодолларовых купюр, Надежда взяла пачку и пересчитала.

– От нашего стола к вашему, – ухмыльнулся Виталик. – Заработаешь – отдашь. – Он плюхнулся за стол и ухватил бутерброд с икрой.

Федор успел только возмущенно открыть рот.

Надежда поддерживающе положила руку мужу на плечо.

– Слышь, мы ведь вместе, да? Заработаем? И обязательно…

– Да, мы заработаем вместе, – поддакнул Федор. – Спасибо вам, Виталий.

– Спасибо, правда. Ты очень выручил. Чай будешь?

– Чай? – Виталик потер ладони. – Грех отказываться с хорошими-то людьми посидеть! – Он взял ложку и сгреб икру со второго бутерброда. – У Семена магнитофонов польских на полтыщи зеленых покоцали. А мне просто пару труселей пришлось выкинуть. Одни – свои! – Виталик засунул бутерброд в рот и откусил, причем несколько икринок упали на скатерть.

Надежда рассмеялась. Федор взглянул на последний бутерброд и почувствовал себя лишним.

– Икорка ничего? – поинтересовался он.

Надежда налила Виталику чай.

Мужчина причмокнул.

– Да так. Вот в Праге икра, Надюха, – мое почтение. С кулак прям!

– Обалдеть, да, Федь? – Надежда придвинула чашку к Виталику и поставила чайник к раковине.

Виталик отхлебнул чай и продолжил.

Говорил он с Надеждой, будто умышленно не замечая Федора.

– Кстати, случай смешнючий был. Зашел я в казино – схватить, так сказать, удачу за вымя…

– Надь, а мне чай? – скромно попросил Федор.