Запутавшись ногой, арминумец повис на каких-то верёвках вниз головой. Моё попадание легионеры встретили воодушевлёнными криками. Раздалось несколько ответных выстрелов, пули снова зажужжали над нашими головами, появилось несколько новых дыр в нашем и без того не слишком целом парусе.
Я снова тщательно прицелился, пытаясь приноровиться к движению, и через какое-то время выстрелил. Ещё один член вражеского экипажа сорвался с реи, с диким криком он полетел вниз с почти полукилометровой высоты.
Моё попадание вновь было встречено радостными криками. Легионеры были воодушевлены нашими успехами и рвались в бой. Отчасти из-за того, что каждый из них желал поквитаться с безнаказанно нас обстреливавшим экипажем воздушного корабля. Пока они кричали, я застрелил ещё одного арминумца, полезшего на рею. Поставить парус, им пока так и не удалось. Однако по нам продолжали стрелять, и чем ближе мы подходили, тем прицельней становился огонь. У нас появилось несколько новых дыр в парусе, а в борт ударило, наверное, уже больше десятка пуль. Ещё одна звонко клюнула Надиба в кирасу, заставив ещё раз себя, похвалить. Мне оставалось только перенести огонь на стрелков.
— Заводи нас с кормы, — сказал я Кюнсу. — Там нет пушек.
— Да, кано…
В стрелков попадать было сложней, так как они, смекнув, что я охочусь на них, попрятались и хоть и продолжали вести огонь, но его интенсивность и меткость снизились в разы. Во всём остальном мы уверенно шли курсом сближения с воздушным кораблём. Больше никто из врагов не пытался подняться на ванты, сообразив, что это верная смерть. Болтавшийся мертвец лучше любых слов об этом свидетельствовал.
Я вбил новый магазин в АКГ-12 и прорычал приказ:
— Давай-ка ещё чуть выше, Кюнс!
И он меня послушал. Наше крохотное крылатое судёнышко поднялось со стороны кормы и стало заходить на посадку. Нас встретили шквальным огнём, но несколько легионеров, устроившись на носу шлюпки ответили из винтовок. А я так и вовсе поливал врагов очередями, не жалея боезапас и срезал как минимум троих.
— На абордаж! — заорал я дурным от волнения голосом, когда мы чиркнули килем по дощатому настилу палубы.
Вырвав из кобуры револьвер и обнажив меч, я первым спрыгнул на «Золотого Дрейка».
В одну секунду всё пространство вокруг меня заполнилось криками, стрельбой и пороховой гарью, впрочем, быстро уносимой свежими порывами ветра. Закипело сражение, совсем не того масштаба, что внизу, но в разы и разы более интенсивное и яростное. Тут никто не просил, не давал пощады и не собирался этого делать. По крайней мере, пока всё не закончится.
Мои легионеры не зря учились. Они выскочили все разом и приняли в штыки накатывающую на нас волну защитников воздушного корабля. Мои бойцы успели ещё по разу выстрелить, прежде чем весь бой свалился в рукопашную схватку.
Командовать дальше было уже бесполезно. На меня с горловым рычанием напрыгнул высокий и мощный полностью волосатый человек, угадавший во мне командира. Волосатый, в том смысле, что он имел под два с половиной метра в росте и был покрыт шерстью, а одежду его составляли только перекрещённые широкие ремни. В его руках-лапах было по топору, замелькавшие так, что в первые секунды боя он заставил меня попотеть, парируя все его яростные атаки. Потом мне удалось разорвать дистанцию и воспользоваться револьвером — два выстрела в лицо остановили его, заставив шерстяного прилечь на палубу, уже изрядно запачканную пятнами крови.
Второй мой противник оказался соотечественником моего товарища Хана. Двигался он с поразительной грацией, а шпага в его руках мелькала с такой скоростью, что за движением лезвия было сложно уследить. Здесь мне понадобилась вся концентрация. От напряжения у меня открылась и начала кровить рана, полученная ещё при захвате шлюпки. Обзор ухудшился. Что позволило ему ткнуть меня шпагой под кирасу, попав в верхнюю часть левого бедра. Ударив меня в ногу, темнокожий мужчина раскрылся. Мой удачный взмах мечом снёс голову противника, тут же покатившуюся по палубе. Я почувствовал, как меня затошнило от этого кровавого зрелища.
Но переживать на этот счёт долго не пришлось, так как передо мной появился следующий противник.
Он был высоким и физически развитым, всего-то чуть меньше чем снежный человек незадолго до него. Чем-то он неуловимо напоминал Геракла с античных статуй. Может, это была ленивая небрежность, может мускулатура, а может и всё сразу.
Он был безбород и лыс как колено, возрастом под пятьдесят. Лицо имел костистое, черты острые, хищные, уши заострённые, взгляд холодных серых глаз цепкий, внимательный, ледяной. Губы настолько узкие, что, кажется, их нет вовсе, из-за этого рот выглядит шрамом. Его кожа отливала золотисто-бронзовым оттенком.
Черты лица и фигуры были примечательны, но татуировки, которыми они были «разукрашены» не позволяли его спутать с кем-либо другим. Восходящий, достигший ранга бронзы. Одет он был в простую и грубоватую, но прочную и практичную кожаную одежду. Из оружия при нём была только широкая абордажная сабля.
— Вот мы с тобой и снова свиделись, Кир Кровавый! — искривив губы в издевательской ухмылке процедил он. — Как я ждал этой встречи…
ebooksa