Без разрешения

— Захар Андреевич?

Он поднимает глаза. В них я… ничего не вижу.

— Можно переговорить с Вами по одному вопросу? Это не займёт много времени.

Звонит его телефон. Коротко взглянув на экран, бросает мне раздражённое:

— Не сейчас, Мамаева. Я занят.

Мамаева?… С каких пор мы вернулись на этот уровень?

Поднеся гаджет к уху, добавляет небрежно:

— Потом зайди. Или никогда.

Последнее — едва слышно.

Стою как оплёванная. Он больше не обращает на меня внимания. Приняв вызов, начинает разговор с невидимым собеседником.

Постояв ещё пару секунд на месте, возвращаюсь в приёмную. Закрываю дверь в кабинет начальника нарочито плавным движением.

Выражение лица у меня, наверное, говорящее. С жалостью посмотрев на меня, Настя вздыхает обречённо:

— Ну, я же говорила…

С непрекращающимся звоном в ушах медленно и аккуратно беру поднос. Выверенными шагами возвращаюсь на своё рабочее место.

Значит, вот как. Сегодня утром на кухне он целовал меня, обжигая своим напором. А сейчас отмахивается, как от надоедливой мухи?

В своё время я согласилась с Захаром, что нам будет лучше чётко разделять личное и рабочее. При этом я не представляла себе, что это будет выглядеть так…

Это его «Мамаева» полоснуло по мне, как нож, неудачно сорвавшийся с доски прямо на палец.

Я переоценила свои силы. Вряд ли я смогу.

Если бы Захар был просто моим руководителем — другое дело. Я бы восприняла произошедшее, как само собой разумеющееся. Неприятно, но терпимо.

Но он мне больше, чем начальник или коллега. Поэтому каждое резкое слово от него кажется обидным вдвойне.