— Пойду руки сполосну, — говорит бесцветно. Непонимающе провожаю его взглядом.
Когда через двадцать минут Захар выходит из ванной, Матвей с сыном уже уехали.
Я сижу за столом, скучающе листая ленту в соцсети.
— Ну что так долго? — недовольство сквозит в моём голосе, хотя я очень стараюсь сдерживаться.
Буркает что-то непроизносимое себе под нос. Отодвинув стул, садится.
Ставлю перед ним тарелку. Сегодня на ужин паста том-ям с креветками и пармезаном. Захар говорит, она у меня — «лучшая».
Он лениво ковыряет содержимое своей порции, как будто у него нет аппетита. С противным звоном грохает вилку о поверхность фарфора. Отодвигает от себя пасту.
— Невкусно? — интересуюсь разочарованно. — Передержала?
Захар ненавидит разваренные макароны.
Смотрит на меня так, как будто я чем-то его разозлила.
— Может расскажешь, наконец? Что происходит!? — его тон полон с трудом сдерживаемого гнева.
— В смысле? — удивляюсь искренне. О чём это он?
— Альбина. Хватит, прошу. Скажи уже как есть!
— Что сказать? — по-прежнему недоумеваю.
Он встаёт из-за стола и начинает ходить по кухне, нервно размахивая руками.
Арчи сидит в углу и, виляя хвостом, с интересом наблюдает за своим явно сошедшим с ума хозяином.
Захар резко останавливается посреди комнаты. Смотрит на меня… умоляюще?
— Я всё знаю, Аль. Говори уже.
— О чём ты, чёрт возьми? — начинаю злиться. Что за дурацкий допрос он мне устроил?
— Хватит мне врать.