Сделали повторный анализ, все подтвердилось вновь. Посторонние примеси. Зампотех света невзвидел.
Приперся недовольный Климовских, жуя на ходу. Перепроверил лично — результат тот же. Абсолютно. А уж мнению прапорщика в этой сфере можно было доверять с закрытыми глазами. Кто-то чем-то засрал соляру, в как это вышло, теперь уже не установишь.
— Вы что, товарищи офицеры, своим лаборанткам не доверяете, что ли? Тем, кого вы на службу приняли? — ехидничал начлаб.
— Ты, Палыч, не делай умное лицо, не забывай, что ты прапорщик!.. — хмурился Гончаров.
— Я, товарищ Вячеслав Юрьевич, почти старший прапорщик…
— Почти не считается! Вот когда обмоем твою звездочку, тогда и будешь козырять…
Климовских оттянул столько контрактных сроков, что подошел вплотную к повышению: присвоению звания «старший прапорщик», получению третьей звездочки на погон и увеличению оклада. Смеху ради скажу, что просто прапорщиков иронически именовали «ночными генерал-лейтенантами», так как их «беспросветные» погоны в уменьшенном и упрощенном виде напоминали генерал-лейтенантские, а у старших прапорщиков соответственно — погоны генерал-полковника, что служило неистощимым поводом для разных острот.
Ну да шутки шутками, а солярка действительно не годилась, пришлось перекидывать временный трубопровод на другой резервуар, а отдел хранения обретал новую головную боль: куда девать забракованное топливо?.. Конечно, возможности как-то аккуратно списать его, не нарушая отчетность, имелись, но тут надо было сильно думать.
Впрочем, это была совсем не главная сейчас задача. Слишком длинные шланги! Приходилось постоянно бегать вдоль этих линий и следить, особенно за местами соединений. Да, практически всякая советская техника выполнялась с 200% -м запасом прочности: известен случай, когда вертолет с отказавшим двигателем и экстренно покинувшим его экипажем сел без повреждений на авторотации. То есть на эффекте вращения несущего винта от потока воздуха. Аккуратненько пустой вертолет сел себе и сел. Исправили движок, залили керосин — полетел… А что такого⁈
Шланги наши тоже были прочные, муфтовые соединения — надежные, но ведь и на старуху бывает проруха, никто эту мудрость не отменял. И главное: человеческий фактор! Вот где оно, самое слабое звено.
Я сразу вспомнил про этот самый фактор, когда увидел кривобокую, хромую фигуру Унгуряну, да еще в длинной, чуть не до земли шинели. Ну, понятно, что это списанное одеяние, хранимое на складе для хозработ, но все-таки… Не солдат, а недоразумение.
Оно понятно, люди сбивались с ног, выматывались, к работам подключали офицеров, они трудились наряду с рабочими и солдатами… Пришлось «бросать в бой» и такую ненадежную единицу, как рядовой Унгуряну. Вот так и екнуло во мне нехорошее предчувствие, когда данный боец-удалец показался на рабочей площадке!
Видимо, понимали это и офицеры, в данном случае Бычков, поскольку определил «вечного дневального» на самую простую должность.
— Унгуряну! Смотри: вот видишь шланг?
— Такь точьно, — с мягким акцентом уныло отвечал рядовой.
— Твоя задача! Ходить вдоль него, глядеть, не протекает ли где… Понял?
— Такь точьно.
— Молодец. Значит, смотри…
И старлей долго, старательно разжевывал, как надо ходить, смотреть, при обнаружении протеканий, лужиц и тому подобного немедленно докладывать…
— Понял⁈
ebooksa