— Долетишь до моих земель?
— Долечу, а там теперь безопасно?
— Да.
— Куда летим? Особняк?
— Если подумать… Как насчёт большой военной базы?
— Ну, топлива-то нам хватит, наверное. Большая база?
— Большая, там пара сотен военных базировалась. А теперь они… Переехали восточнее. Так сказать, в едином порыве.
— Я где особняк знаю, а вот где база? — Фёдор всё же хотел определённости.
— По компасу — в семи километрах на северо-восток. Такой холм, окружённый неровной стеной с группой зданий.
— Найду.
— Тогда, как сможешь, лети. Поговоришь с батей, чтобы перебазировался. Я, конечно, понимаю, вы тут проросли…
— Ну, такая уж наша доля, кочевать, пока не найдём свою землю.
— Кстати, с землёй могу помочь. Если вы реально в фермерство хотите уйти. Но всё последовательно, шаг за шагом. Сворачивайтесь отсюда, переезжайте пока на базу.
— Нам бы документ какой, если спросят, какого шницеля мы там делаем.
— Понял тебя, сейчас выпишу.
— А печать?
Я с готовностью показал ему перстень. Он почти всегда был в скрытом состоянии, но повинуясь моей команде, показался. Его ровная поверхность среди прочего позволяла использовать его как средневековую личную дворянскую печать.
Забравшись в оборудованный сарай, который скоро придётся бросить, жуя гречневую кашу, я написал «распоряжение», которым наделил семью дяди Вани неограниченно жить, пользоваться и распоряжаться всем имуществом на территории военной базы.
С дядей Ваней я договорился о том, чтобы они закупились авиатопливом с хорошим запасом и, хотя база очень подходит для длительного пребывания, всё же были готовы перемещаться дальше.
Поужинав, я распрощался, заплатил их очередное жалование и согласовал дату, когда мы полетим с Фёдором в Бийск и отбыл в деревенский дом с ёлкой.