Прикончив стоявшего у фургона вампира, Фатма прыгнула в сторону Бессмертного, намереваясь добраться до Дагни, но не сумела, напоровшись на стремительную атаку беловолосой Кори – только она могла хотя бы попытаться остановить или задержать моряну, соревнуясь не в силе, но в скорости. Только она. Кори это понимала и потому без колебаний бросилась на здоровенного оборотня, распространяющего вокруг приторный запах спелых персиков. Бросилась, зная, что не может победить, но способна измотать бесчисленным количеством небольших ударов мачете, которыми покрывала крупную тушу оборотня, успевая уворачиваться и от клыков, и от когтей, и от шипастого хвоста, и, самое главное – от плевков ядом. Её преимущество в скорости оказалось достаточным, чтобы уходить от выпадов моряны, нанося ей небольшие, но чувствительные раны, не позволяя подойти к Дагни угрозой нанести прицельный удар в сердце. Кори не могла завалить Фатму, но добилась главного – моряна потеряла драгоценные секунды.
А затем опомнившийся Бессмертный заорал:
– Пулемёт! Пулемётчик, чтоб тебя! Огонь! Огонь по монстру!
И с башни застучала тяжёлая машина.
Однако крупнокалиберные пули ударили не в чёрную моряну, а в подиум, заставив и Бессмертного, и чудов, и оставшихся в живых колдунов искать другое укрытие.
И не только их…
Оказавшись на стене, Копыто некоторое время прятался, внимательно наблюдая за дворовыми разборками и разрываясь между горячим желанием броситься в набитые сокровищами подвалы и разумным решением поскорее вернуться к Лебре, у которого наверняка есть чёткий план отступления из опасного места. Жадность отчаянно боролась с инстинктом самосохранения, но увидев, что Дагни не сумела освободиться, а наёмник оказался заблокирован за «Альфа-Ромео», Копыто, абсолютно неожиданно для самого себя, перевёл взгляд на сторожевую башню, из которой торчал длинный ствол крупнокалиберного пулемёта, вздохнул и быстро, но соблюдая предельную осторожность, направился к ней. Решительно, но ругая себя последними словами. Только тихо ругая, чтобы никто не услышал. Направился, на ходу доставая нож, и отчаянно смелым ударом сзади снял пулемётчика.
Копыто завладел оружием за несколько мгновений до того, как Бессмертный приказал открыть огонь, и честно его открыл, правда, хаотично и неприцельно, поскольку едва управлялся с тяжеленным пулемётом.
Магия магией, но от потока пуль пятидесятого калибра не всякий «щит» прикроет – у заклинаний тоже есть предел прочности, и потому самым разумным для всех: и челов, и чудов, и вампиров – было не высовываться из укрытий и молиться, чтобы безумный пулемётчик не сосредоточил огонь на них. Но кровососам повезло меньше: двоим пули оторвали конечности, ещё двое получили сильные ожоги. Фатма тоже предпочла спрятаться – добежала до «Альфа-Ромео» и залегла рядом с наёмником, терпеливо пережидая, когда пройдёт свинцовый дождь длиной в пулемётную ленту.
Спрятались все.
И потому почти никто не заметил, как через стену перебрался очень высокий, не менее восьми футов, и очень плотный мускулистый здоровяк, облачение которого составляли лишь набедренная повязка и широкий боевой пояс, – то самое «оборудование», которым дистанционно управляла Мама Кали. И которое, оказавшись во дворе, стремительно помчалось к фургону с магическим грузом.
Единственным, кто разглядел явление нового игрока, оказался Копыто. И не просто разглядел – уйбуй догадался, что мускулистый гигант не входит в число его друзей, и попытался сосредоточить огонь на нём. С трудом. Багровея от натуги и напрягая все силы, какие у него были, чтобы удержать пулемёт в нужном положении. Крича что-то неразборчивое: и от прилагаемых усилий, и чтобы не оглохнуть. Надрываясь…
И у него получилось.
На несколько мгновений Красной Шапке удалось удержать тяжёлый пулемёт в нужном положении, сначала беря на прицел здоровяка, затем – фургон, затем – снова здоровяка. И этих мгновений хватило, чтобы тело гиганта прошили, а точнее – разорвали почти четыре десятка пуль. Но не хватило, чтобы нарушить планы Мамы Кали: прежде, чем уничтоженное «оборудование» рухнуло на старые камни внутреннего двора замка Шанер, оно успело добраться до контейнера, отыскать в нём нужную коробку и бросить её Игнатию де Кесу.
А ещё через семь секунд в пулемётной ленте закончились патроны.
Копыто пробормотал:
– Я сделал всё, что мог, дальше сами.
И стремглав помчался по стене прочь от пулемётной башни, прикидывая, в какую сторону имеет смысл спускаться: во двор или наружу?
И те же самые слова:
«Я сделала, что могла, дальше сами», – одновременно с дикарём произнесла Мама Кали.