– Верблюжий грипп, – простонала она. – Через два дня у меня выпадет вся шерсть. Еще через день голая кожа начнет гнить… Я уже сейчас чувствую этот запах, а вы нет?
– Я могу дать вам помаду, чтобы заглушить запах, – пробормотал аптекарь. – Сделана из вареной смолы тамаринда.
– Заткнись! – поднявшись на свои длинные, как у кенгуру, лапы, огрызнулся Калабаш Буряк. – Иди ты со своими предложениями…
– Мы благодарны тебе, горностай, за то, что Бриония открыла глаза и заговорила, но твои замечания по поводу запаха ни к чему.
– Затем у меня отвалятся когти… – продолжала Бриония.
Плакса громко зарыдал и выскочил из комнаты. Он был самым чувствительным из присутствующих.
– В конце концов мои глаза распухнут и лопнут, печень сократится до размеров высохшей пиявки, а селезенка разорвется, – закончила Бриония.
– Ты весьма красочно описала все это, – проскрежетав зубами, сказал Нюх. – Но ведь наверняка существует какое-нибудь средство, чтобы победить болезнь. Может быть, следует отнести тебя обратно в горы, к жрецам? Я слышал, что вера в союзе с медициной…
– Безнадежно, – простонала она. – Совершенно безнадежно!
– Замолчи! – огрызнулся Нюх. – Не желаю этого слышать, поняла?
Его тон взволновал Брионию. Никогда в жизни Нюх так с ней не говорил. Просто невероятно, чтобы добрый, великодушный ласка, ее самый лучший друг, кричал на нее!
– Есть… есть один шанс, – хрипло простонала она.
– Ну, говори скорее!
– Возможно, но точно я не знаю… Возможно, ко-ра и сушеные листья Firmiana simplex Wight[2]. Я читала об одном случае… Да, точно… в «Вестнике ветеринара»… Кажется, в апрельском номере…
– Не важно, в каком номере!
– Да, да, конечно не важно! – Ее голос с каждым мгновением слабел. – Номер двадцать третий, том шестой, страница седьмая, параграф третий…
– Бриония! – остановил ее Нюх. – Хватит!
– Да, конечно… Пациент выжил… Надо… надо вскипятить кору и листья и дать больному отвар…
Она снова уронила голову на подушку, раздавив цветок, принесенный Плаксой. Ее глаза блестели, зубы выбивали дробь. Когда Нюх дотронулся, чтобы погладить подругу, у нее выпал клок шерсти. Нюх с трудом подавил рыдания.
– Что же это за Firmiana simplex, пес его подери?! – воскликнул он сквозь слезы. – Разбудите ее снова!