– Никто из вас не сорвется! – расхаживая взад-вперед, воскликнул Плакса. – Все будет хорошо!
– Вот это мне нравится, – похлопав друга по плечу, похвалил Грязнуля. – Позитивно мыслишь! – Он провел лапой по спине друга. – Ба! У тебя, Плаксик, до сих пор в шерсти полно прутьев и всякого мусора!
– Это смола, сок или что-то в этом роде. Никак не могу от него очиститься.
– После мы тебя помоем. Аптекарь сказал, что где-то за деревней есть горячий источник. Мы тебя обязательно в нем выкупаем!
– Спасибо.
Нюх посмотрел в небо. Ему не нужно было смотреть на часы. Судя по солнцу, время неумолимо приближалось к полудню. Солнце, казалось, со злобным удовлетворением смотрело на него, говоря: «Слишком поздно, ласка. Ты не успеешь». Он начал медленно, осторожно взбираться по отвесной скале. Нюх был неплохим скалолазом, но никогда еще ему не приходилось совершать столь трудное восхождение. Грязнуля лез вслед за ним, но не очень близко, чтобы в случае падения Нюх не увлек его за собой.
Спустя час Нюх и Грязнуля были уже почти у цели. Плакса, у которого во рту пересохло от страха и возбуждения, чувствовал, как в его душе вновь затеплилась надежда. Конечно, они это сделают! И вдруг произошло неизбежное. Одна из лап Нюха не нашла опоры, и он проскользнул по отвесной скале в нескольких сантиметрах от Грязнули. Он не сразу рухнул на землю, а скользил, цепляясь за выступы, чтобы замедлить падение, что в итоге и спасло ему жизнь. Он с шумом приземлился у подножия скалы. Плакса бросился к нему.
– Я… Со мной все в порядке! Просто… Просто запыхался! Да ничего я не сломал! Оставь меня на минуту, пожалуйста, Плакса!
Нюх был куда больше огорчен, чем покалечен. Боль от ушибов – ничто по сравнению с горечью поражения. Он был на грани отчаяния. Они во что бы то ни стало должны добыть эти листья и кору, иначе Бриония умрет!
– За что тут можно ухватиться? – крикнул сверху Грязнуля.
Оба сразу же перевели внимание на второго скалолаза.
– Правее! – заорал Плакса. – Это… – Он осекся. На склон упала огромная тень. Птица пронеслась мимо Грязнули, и тот повернул голову, но не успел определить, кто это. Кровь застыла в жилах Плаксы. Тотчас эхом в горах отдался резкий, пронзительный крик. Гигантский пернатый хищник возвращался к своему гнезду.
– Орел! – заорал Плакса. – Орел, Грязнуля!
Нюху с Плаксой нечего было посоветовать Грязнуле. Однако, как и всегда в опасной ситуации, в Грязнуле проснулся инстинкт его предков, диких лесных ласок. Он поступил так, как поступили бы они: свернулся в комок, прижал уши к голове и подобрал под себя хвост. Теперь со стороны казалось, что на скале висит пуховый шарик. Орел с громким клекотом дважды пролетел мимо Грязнули.
Конечно, орел очень хотел схватить ласку, висящего прямо под его гнездом, но понимал, что пока это невозможно: орлу мешали как огромные крылья, так и встречный ветер. Тогда он поднялся выше, уселся в своем гнезде и уставился на Грязнулю, как бы говоря: «Ну, я подожду!»
Грязнуле ничего не оставалось, как только спуститься со скалы. Добравшись до земли, он справился о самочувствии несчастного Нюха.
– Ничего, хозяин! Мы найдем другое дерево. Не одно же оно здесь. Просто с этим нам не повезло.
– Нет, нет! – Нюх покачал головой и громко вздохнул. – К тому времени, как мы найдем другое зонтичное дерево, взберемся к нему… Впрочем, ее и сейчас, может быть, уже нет в живых… – Он достал подзорную трубу и осмотрел дерево, которое находилось так близко и все же так далеко. – Какая своеобразная форма у листьев, – пробормотал он, убрал подзорную трубу и снова вздохнул. – Пора возвращаться. Я не хочу, чтобы Бриония… Ушла без нас. Ужасно умирать в одиночестве.
Спускаясь по горной тропе, ласки снова встретили пастуха полевок. Он казался совсем перепуганным, так что они не стали его беспокоить. Нюх спешил, чтобы взять Брионию за лапу, когда случится худшее. Он знал, что ей будет страшно – любому такое страшно, – и ему хотелось хоть как-то ее утешить.
Нюх повернулся к Плаксе.