– Ну серьёзно! У мужика проблем выше головы, его убить хотели, а тут ты ещё мозги клюёшь!
– А меня? Меня не хотели похитить?! – с надрывом выкрикнула Алёна, задетая за живое. – Из-за его дел, между прочим! А он ещё решил развод отложить! А мы ведь осенью уже пожениться собирались!
– Чего он так? – удивился я.
Блондинка передёрнула плечами.
– Какая-то собственность на жену оформлена, говорит. Мол, не хочет активы терять. Даже не знаю, верить или нет. Анька, зараза, как в воду глядела, сразу сказала, что так и будет. А, может, просто сглазила, и жить мне теперь здесь непонятно сколько…
Съёмная квартира и в самом деле не шла ни в какое сравнение с особняком Мальцева, и я заметил, будто мне было до этого хоть какое-то дело:
– Да женится он на тебе, никуда не денется.
– Женится! – фыркнула Алёна и отвернулась к окну. – Да он даже защитить меня не в состоянии! Сам уехал, тебя приставил, а сильно ты поможешь, если те уроды вернутся?
Если те уроды вернутся? При одной только мысли об этом, даже несмотря на выпитое, кишки стянуло узлом, скрутило мошонку. Вернулся страх, рвануло душу напряжение последних дней, да ещё Алёна обхватила себя руками и начала тихонько всхлипывать; девичьи плечи затряслись в едва сдерживаемых рыданиях.
– Револьвер этот… Как же мне тошно и одиноко! Как же тошно… Серёжа, ты бы только знал!
Никаких утешительных слов в этой ситуации в голову не пришло; способ побороть женскую истерику и заодно сбросить собственное напряжение подсказали плескавшиеся внутри полбутылки коньяка. Моя ладонь надавила блондинке меж лопаток и заставила ту навалиться животом на стол, а когда Алёна упёрлась локтями в столешницу и попыталась выпрямиться, я без всякого труда удержал её на месте, попутно свободной рукой задрал на бёдра куцее платьице и приспустил трусики.
– Совсем обалдел? Отпусти! – возмутилась блондинка, но я уже совладал с завязками своих штанов и начал пристраиваться к ней сзади. С непривычки получилось это не сразу, да ещё Алёна ойкнула и привстала на цыпочках, высоко задрав зад.
– Сергей, погоди! – зачастила она, впрочем, уже без особого возмущения в голосе. – Не здесь же, не у окна! Да стой ты, говорю!
Я ничего и слушать не стал, а там и Алёна обмякла, послушно расставила ноги шире и распласталась на столешнице, тяжело задышала, вскрикивая и постанывая в такт толчкам. И всё шло просто замечательно: стол скрипел и шатался, мои пальцы стискивали упругие ягодицы блондинки, я двигался, двигался и двигался, только вот окончательно расслабиться помешало банальное отсутствие презерватива. В итоге, не доведя дело до самого ответственного момента, я отстранился от Алёны и развернул её к себе. Блондинка поняла всё без слов.
– Ну ты и нахал! – выдохнула она, тяжело отдуваясь, и всё же опустилась на колени.
Я какое-то время просто стоял и не проявлял инициативы, потом обхватил ладонью девичий затылок, надавил и сам подался вперёд – не слишком сильно, как показалось, только хватило и этого. Алёна дёрнулась и упёрлась в мои бёдра, тогда слегка ослабил хватку, но убрал руку, лишь когда окончательно перестали корёжить судороги. Блондинка тут же вскочила на ноги и с выпученными глазами убежала в ванную.
Прям дежавю! И пусть в этот раз всё прошло несказанно лучше и во много раз ярче, но предпочёл бы, если так можно выразиться, более естественное завершение процесса. А то скоро комплекс неполноценности заработаю или там расстройство какое…
Послышался и смолк шум струи, в комнату вернулась Алёна, раскрасневшаяся, протрезвевшая и… злая.
– Совсем офигел?! Что это было вообще?! – запоздало раскричалась она. – Это как называется?!
– Ну… ты ведь жаловалась на одиночество, так? – глуповато улыбнулся я в ответ.