Еще там был интернетовский адрес, но Форносов не стал его набирать.
Ночью приснился Фарлаф.
— Теперь пиши, — сказал Фарлаф, понятным образом имея в виду найденную Форносовым ручку с немецкими буквами.
— Что писать?
— Пиши про грибы, — сказал Фарлаф.
— А как там то Зло, которое близится? — поинтересовался Форносов.
— Пиши, и ни дня без строчки, — повторил Фарлаф и пошел сниться Фельдерману.
«А ведь он гриб», — вдруг понял Форносов, глядя Фарлафу в широкую спину.
Он еще не видел Фальстафа.
7
В Японии весь император — вот — японец.
Жизнь императора нельзя подвергать опасности, поэтому ему запрещено есть гриб фугу.
Императору, значит, — нет, а подданным — да? И император запретил есть гриб фугу всем вообще японцам, а когда-то носил из леса грибы корзинами — вот.
И умные повара, умевшие готовить гриб фугу, уехали из страны — общим числом 146. Они уносили с собой в мешочках споры гриба фугу.
А некоторые искали потом в сибирских лесах гриб-аналог, содержащий то самое Вещество, название которого нельзя упоминать, произносить, помнить.
8
Видом своим Фальстаф был не как Фальстаф, а высокий и тощий — на костях кожа. На голове у него была красная грибная шляпа. У него был грибной рот и маленькие грибные глазки. Говорил он скрипучим грибным голосом, смеялся грибным смехом. А носили его тонкие грибные ножки.
В таком виде он снился Форносову, а также Фельдерману.
Фарлаф тоже там был где-то рядом. Они двое как бы подразумевали друг друга — как Ленин и Партия.
— Ни дня без строчки, — сказал Фальстаф, — и Зло не коснется тебя.