— Меня здесь не было, — хихикнул маньяк.
— Живи, — сказал Родион, — я ведь больше по части женщин. — Он улыбнулся, как бы оправдываясь. — Хотя, по правде сказать, предпочитаю тех, которые в возрасте.
— А я посмотрю, — сказал маньяк.
Родион медленно, словно нехотя, вынул руки из карманов, пошевелил пальцами.
— Стоп, — сказал Нестор, — так мы не договаривались.
— А разве нам нужно договариваться? — удивился Родион.
— Ты же топор, боевое оружие, бердыш, секира.
— Не льсти мне, я только маленький топорик, — Родион приразвел ладони, — таким только щепу колоть.
— Топор не допер. — Маньяк Бенджамин растянул губы в улыбке.
— Ты же был воин — большой змей в боевой раскраске и перьях — совсем еще недавно, разве не помнишь?
— Я не воин, я убийца, — вздохнул Родион, — весь в мозгах и крови, такая моя карма.
— Тогда иди обратно. — Нестор вернул топорик в его петельку под мышкой. Тот почти не сопротивлялся.
— Вот и ладненько, — сказал Бенджамин, — теперь займемся делом. — И замолчал, глядя вдаль неподвижно, словно не глядя. Рука маньяка медленно легла девушке на колено.
Кофе у Нестора в чашке иссяк и гуща засохла. Он уже не видел происходящего, потому что оказался далеко, на неподвижной спокойной ступеньке.
Это было похоже на бегство.
Это и было бегство.
32
Нестор составил список оружия, рассованного по карманам.
У него, разумеется, был кюкель, который он держал сухим и за пазухой.
Был, разумеется, топор, подвешенный на петельке, который иногда вертелся на своем месте, ерзал и норовил сам собой оказаться в руке.