Три друга громко рассмеялись, а предводитель Горного сквозь зубы процедил:
– Ты умрешь первым.
Дракон успокоился, поднял одну бровь и ледяным голосом спросил:
– Обещаешь?
– Ты, – глупец, решил угрожать Эрику. А затем переместив взгляд на колдуна – будешь жить, если склонишься передо мной. – Ты, – очередь дошла до Серого, – в муках отправишься к своей жалкой мамочке и слабому папочке.
В палатке раздался рык и глаза вожака засияли серебристой луной и еле сдерживаясь, медленно, очень медленно произнес. – На рассвете. Ты и я.
– Они напали ночью, – старик не заметил, как Первый из трех перехватил разговор. – С трех сторон. Сначала он пустил в расход слабых. Отступать им было некуда. Впереди мы, а позади свои, которые также убьют за отступление. Пытаясь причинить минимум вреда, мы не заметили, как справа и слева наступают новые силы. Не знаю, чем, угрозами или обещаниями, но за ним встало еще восемь стай. Когда силы противника превысили наши втрое, Вожак приказал отступать. Но на единственном маршруте для отступления замаячили кары. Пришлось прорываться. Мы проиграли этот бой. Двести девять остались лежать там. Восемнадцать погибло в пути.
– Их даже никто не похоронил – Волхв прикрыл лицо рукой. Но Эрик ответил.
– Мы похоронили. Я поджег поле.
Старик кивнул в знак благодарности. Дракон знал их обычаи. Ральф продолжал сидеть с опущенной на руку головой. Его бедный внук. Он должен собраться. Должен найти в себе силы, иначе количество отвернувшихся будет увеличиваться. За круглым столом сидели альфы одиннадцати кланов и смотрели на Вожака.
Здесь были Кики и Василиса, которые помогли накрыть на стол. Также, присутствовала дочь Геры, с охраной, вроде Виктория. Почетное место напротив Волхва занимала Сесиль, и никто из представителей волчьих кланов не протестовал против такого положения вещей. Все и каждый знал и уважал целительницу. Эрик стоял, прислонившись к деревянной балке, со скрещенными на груди руками. Камиль, продолжал стоять возле входа в такой же позе.
Бывший вожак, переводил многозначительный взгляд с одного на другого. Его внук должен прийти в себя. Если вмешается он, словом или делом, Ральф будет выглядеть мальчишкой, а этого нельзя было допустить. Колдун и дракон быстро осознали, что от них требуется, почти синхронно опустили руки и уже порывались сделать шаг, когда возле Серого с грохотом опустился стеклянный бокал. Под взглядом присутствовавших Маришка, высоко подняв кувшин, медленно налила воду до самых краев.
– Аримаш – мой! – Глаза Ральфа переместились с хрупкой девушки, на бокал, а затем на сидящим за столом. – Его приспешники – Ваши. Все вожаки подвергнутся Вашему суду. Решение будет за большинством. Аримаш приговорен мной.
Все дружно закивали, но кто-то произнес:
– Должны быть осуждены все представители стаи.
– Нет! – Не сказал, а отрезал. Лед в голосе, сталь в словах. – Стая идет за вожаком. У них не было выбора. Мы его предоставим. Когда падет тот, кто повел их на бойню, они сами выберут альф. И это не обсуждается, – перебил он представителя Хрустальной долины, еще до того, как тот смог вымолвить хоть слово, из уже было раскрывшегося рта. – Камиль, – твердый взгляд внука вперился в друга. – Необходимо, чтобы ты организовал мне встречу с русалками. Ты им помог в свое время они в долгу. Виктория, – взгляд переместился на девушку в теле, в черными, как самая темная ночь, волосами. Она сделала шаг вперед и уважительно кивнула. – Прошу составить компанию Камилю, если могу рассчитывать на Ваше участие. Долг долгом, но русалки хитрые создания. – Снова кивок и шаг назад. – Тимур – на этот раз взгляд метнулся на мужчину, напротив. Мужчину, надо заметить, который представлял собой полную копию одного из подопечных дракона. Только лет на двадцать старше, с седыми волосами и глубокими морщинами, избороздившими лоб, и спрятавшимися возле уголков глаз. Его каменное лицо не выражало никаких эмоций. – Пятеро Ваших сыновей полегли в битве. Пять храбрых воинов. Смелых и отважных, истинных сыновей своего отца. Я хочу попросить Вас еще об одном, – и снова никакой реакции, и никаких эмоций. – Я хочу отправить Амира и Деметрия к грибовикам. Те станут нашими ушами даже в самых удаленных уголках леса.
– Амир больше не принадлежит мне, он на службе у первого из трех. Но я благодарен вожаку, за возможность отмщения за убийство сыновей, представителем своего рода.
Волхв почти презирал этого волка. Так пренебрежительно, как он, к своим сыновьям не относился никто. Но Ральф потешил его самолюбие.
– Каждый клан выделит по три молодые волчицы в помощь Сесиль, которая с сегодняшнего дня займется заготовкой всевозможных лекарств и мазей. Эрик – тот не двинулся с места, просто перевел взгляд, – Твои братья присоединятся? – Ответом послужил простой кивок. Ральф встал, следом за ним поднялись и остальные. Снова обвел всех взглядом. – На сегодня это все. – И он приложил руку к сердцу, а затем не отнимая ее, дважды постучал по груди. Все повторили этот жест и направились к выходу.
Старик выходил последним, и оглянувшись увидел, как дочь Якобны с кувшином в руках направляется в противоположную от выхода сторону. Она поставила ношу, подошла к Ральфу, который сидел за столом, обхватив руками голову. Когда девушка подошла, внук обнял ее за талию, притянул к себе и уперся головой в живот. Опуская полог, старик увидел, как она пригладила растрепавшиеся волосы.