— Ты зачем цветы купил? — увидев, что я выхожу из машины с букетом, Лариса останавливается, как вкопанная.
— Маму твою порадовать и тебя. А это для папы, — приподнимаю бутылку виски.
— Зверев, ты дебил? Они же теперь решат, что ты свататься приехал! — шипит Огонёчек. Я вручаю ей ее букет. Девушка принимает его, нюхает и улыбается.
— А почему ты так из-за этого переживаешь? Пускай думают что хотят, какая нам разница. Мы же просто друзья. Кстати, красивое платье. Оно отлично подчеркивает твою красоту и индивидуальность.
— Правда?
— Конечно, правда! Хотя я уверен, что без него ты, наверняка, еще красивее и еще индивидуальнее.
— Дурак! Нас могут услышать и неправильно понять! Не надо так шутить.
— Кто бы еще шутил, — еле слышно произнес я.
— Что? — не расслышала Огонечек.
— Говорю, как скажешь, красотка.
— Пошли уже, — бурчит Лариса и резко разворачивается.
Заходим в дом, где меня сразу же встречает пожилая пара — на вид они такие же скромные и опрятные, как их домик. У матери Ларисы такие же рыжие волосы, как у неё. Отец, несмотря на возраст, выглядит крепким мужчиной.
— Знакомься. Это моя мама, Алиса Михайловна. А это мой отец, Иван Степанович.
— Здравствуйте. Барон Андрей Алексеевич Зверев, рад знакомству. Это вам, а это вам, — вручаю подарки.
— Что вы, ваше благородие! Не стоило, — принимая букет, Алиса Михайловна чуть краснеет.
— А вот я не против выпить за знакомство! — смеётся Иван Степанович.
Проходим в гостиную, где уже накрыт стол. За ним сидит молодой мужчина, которому, насколько я знаю, даже меньше тридцати. Однако выглядит он так, будто ему глубоко за сорок — бледная сухая кожа, морщины на лбу и в целом измождённый вид.
Впрочем, неудивительно. Сколько он пролежал со своей проклятой раной? Больше двух лет? Неудивительно, что он так ослаб. Удивительно то, что он вообще до сих пор жив. Вот это вызывает во мне уважение. Значит, у парня есть воля к жизни.
Опираясь на трость, Георгий поднимается и низко кланяется мне.
— Андрей Алексеевич, примите мою самую искреннюю благодарность. Я обязан вам жизнью.