«Верно. Но дорога сейчас уже способна выполнять свою функцию. Дома заселены, что способствовало увеличению численности населения и росту потенциала поселения. Критическая ситуация, вызванная вражеской атакой, также является катализатором для оценки действий носителя. Потенциальные возможности были переоценены с учетом возросших рисков».
«Подожди», — нахмурился я. — «То есть, если бы не этот ночной дурдом, ты бы еще копила эти очки, что ли?»
«Ответ утвердительный». — невозмутимо ответила Вежа. — «Система функционирует по принципу минимизации вмешательства до наступления критической ситуации или явного запроса от носителя».
— Ну, спасибо, что хоть сейчас соизволила начислить, — пробормотал я, хотя прекрасно понимал, что это не сарказм, а суровые реалии работы системы.
Лучше поздно, чем никогда, как говорится.
«Ваши действия, направленные на защиту и развитие поселения, были высоко оценены», — последовал ответ. — «Продолжайте в том же духе».
— Будем стараться, — хмыкнул я.
Теперь главное — правильно этими очками распорядиться. Но это уже другая история.
Не успел я задуматься о том, как потратить и тратить ли вообще «ов», как ко мне подбежал Микола.
— Староста! Там к воротам опять переговорщики подъехали! — выпалил он, сбиваясь с дыхания.
— Опять? — Я устало вздохнул. — Ну что ж, пойдем, послушаем, чего им еще от нас надо. Наверное, Душан решил, что после ночки веселья, мы подобрели и готовы сдаться.
Я направился к воротам. Там уже собралась небольшая толпа. Степа, Добрыня, старейшины — все тут. Лица у всех хмурые.
— Ну что, — обратился я к Степе, — готов к переговорам?
— А то! — Степан ухмыльнулся, сплюнув на землю. — Только вот, боюсь, опять ничего путного не скажут.
— Это мы еще посмотрим, — покачал я головой.
Я уставился на «гостей». На этот раз переговорщиков было двое. Оба в кольчугах, с мечами на боку. Лица не предвещали ничего хорошего.
— Ну, и чего вам на этот раз? — Я скрестил руки на груди.
— Боярин Душан требует, чтобы ты, Антон, сдался и отдал Березовку, — начал один из переговорщиков. — Иначе, как только взойдет солнце, мы захватим село.
— А если не сдамся?
— Тогда не обессудь, — пожал плечами второй. — Боярин сказал, что пощады не будет. Никому.