— Пока нет, — ответил я односложно. — Все идет своим чередом.
Любомир, видимо, заметил мою напряженность. Он хмыкнул.
— Считаешь меня своим врагом? — спросил он, улыбаясь уголками губ. — Это же я тебя старостой временным поставил. Так что можешь меня за своего считать.
Я опешил. Некрасиво получилось. Но, по крайней мере, мне прямо сказали, что у старейшин у меня есть «свой» человек.
— Ты прав, старейшина, — признал я, стараясь смягчить тон. — Просто все это как-то неожиданно навалилось.
— Понимаю, — покивал Любомир. — Нелегко тебе сейчас, знаю. Но ты держись. Дам тебе совет — не всех старейшин слушай. Поступай по совести.
— Спасибо, — ответил я искренне.
— Да не за что, — отмахнулся Любомир. — Мирославу, было бы приятно, что заместо него толковый староста будет. Знал, что староста Мирослав был моим племянником?
Я удивленно поднял брови.
— Нет, не знал, — признался я.
— Вот видишь, — усмехнулся Любомир. — Значит, не так уж ты тут все знаешь. Мирослав был хорошим человеком, и он бы одобрил то, что я сделал, выбрав тебя на его место. Пусть и временно.
— Почему ты так думаешь? — спросил я.
Я не мог отделаться от ощущения, что он от меня чего-то ждет.
— Потому что он всегда за правду был, — ответил Любомир. — И он бы не стал закрывать глаза на несправедливость. А в тебе что-то такое есть. Надеюсь, не разочаруешь. И я не ошибаюсь.
Он по-отечески похлопал меня по плечу и пошел в дом старейшин. Я проводил его взглядом, пытаясь понять, что это было. Он как будто подтолкнул меня в нужном направлении. Поддержал. Или, наоборот, попытался отвлечь? Сбивает с толку своими похлопываниями по плечу. Не знаю, что и думать.
У старейшин тут свои игры, и я в них тоже участвую, даже если пока не совсем понимаю правила.
Мне кажется, я начинаю понимать местные интриги. Бывший староста конфликтовал с Радомиром и Добрыней. И, скорее всего, именно из-за этого он и погиб. Теперь понятно, почему Любомир так хочет, чтобы я занял место старосты. Он не хочет, чтобы Добрыня унаследовал власть. Он готов сделать ставку на любого, лишь бы помешать сыну Радомира.
Логика Любомира оказалась проста и, в то же время, цинична. Кто угодно, лишь бы не Добрыня. Он явно считал, что Добрыня приведет Березовку к гибели, и готов был на все, чтобы этого не допустить. И, судя по его словам, мой предшественник — Мирослав, тоже придерживался такого же мнения. Значит, в доме старейшин, не все так гладко, как казалось. И это меня радовало.
Я пешка. Но пешка, которая может стать ферзем. Мысль о том, что меня используют, меня не радовала. Но с другой стороны, я мог использовать эту ситуацию в своих целях. Главное — не дать себя переиграть. Нужно быть умнее их, хитрее, и тогда я смогу выпутаться из этого дерьма.
В это время из дома старейшин выбежал тот самый парнишка, который в первый день привел меня к старейшинам.