Ядовитая связь

— Ты реально псих, — бросает он, качая головой. — У меня жизнь твоей любовницы в руках, а ты продолжаешь меня провоцировать.

Я продолжаю, потому что Деклан уже крадется за ним, а мне нужно держать этого ублюдка сосредоточенным на мне. Даже толпа не замечает, как Деклан двигается, будто пантера, да и Триада, возможно, тоже. Он слишком чертовски хорош в искусстве приносить смерть. Его рука обхватывает шею Снейка сзади так быстро, что я едва успеваю это осознать.

Снейк моментально отпускает Адалию, обе его руки хватаются за руку, перекрывающую ему воздух. Адалия падает на пол, и к тому времени, как я подбегаю и помогаю ей подняться, глаза Снейка уже вылезают из орбит, а язык торчит наружу. Но Деклан не собирается его убивать. Он просто держит его на месте, пока я обхватываю Адалию за талию, поддерживая ее. Деклан ждет, пока я приведу ее в порядок, чтобы я смог сосредоточиться на Снейке. Как только я это сделаю, вопрос его смерти — дело секунд.

Адалия снова и снова моргает, пытаясь прогнать слезы, смахивает волосы с лица, а потом судорожно проводит руками по всему телу, будто пытаясь стереть прикосновения Снейка.

— Все хорошо, маленький ангел. Ты в безопасности, — я беру ее лицо в свои шипастые руки, ладони перчаток из мягкой кожи осторожны. Она смотрит мне в глаза, ее собственные наполнены слезами, руки лежат на моих запястьях.

— Нам нужно вытащить тебя отсюда, Джакс, срочно, — говорит она дрожащим голосом. — У Дакоты есть противоядие, но его нужно ввести сразу. Оно уже несколько дней у тебя в крови, и это чудо, что ты до сих пор жив.

— Сначала я должен кое-что сделать, — отвечаю я с трудом. Челюсть дергается, мышцы сводит судорогами, и я едва держусь на ногах, сквозь вспышки холодного пота.

— Пусть Деклан разберется с этим, — умоляет она.

Я провожу пальцами по ее фарфоровой щеке, слабо улыбаясь. Мой голос звучит мягко, словно шепот:

— Кровь — это тяжелый долг, маленький ангел. К убийству не привыкаешь, даже если ты в этом чертовски хорош. Никто не должен тащить чужие грехи.

Я поворачиваюсь к Снейку, но ее маленькие руки резко стискивают мои запястья сильнее.

— Тогда, — тихо произносит она, ее рука медленно скользит вверх по моей, обхватывая свободный шип, — тебе не нужно нести мои.

И прежде чем я успеваю что-либо сказать, она выдергивает шип и бросается на Снейка. Прямо у меня на глазах она вонзает его ему под оголенную челюсть.

Снейк начинает хрипеть, его тело конвульсивно дергается, но хватка Деклана остается железной, не ослабевая ни на миллиметр.

Адалия нанесла удар недостаточно сильно, чтобы убить, хоть из раны и льется густая кровь. Все выглядит куда хуже, чем есть на самом деле, и она это понимает. Потому что, не раздумывая, бросается на него снова. Крича, она раз за разом вонзает шип в его тело, вытаскивая его обратно, с каждым ударом заливая себя кровью, которая теперь стекает по ее руке.

Когда она наконец останавливается, тяжело дыша, шип висит в ее окровавленной ладони. Я стою, глядя на нее, не до конца понимая, что только что произошло.

— Мой маленький ангел, — шепчу я, и она поворачивается ко мне. Ее светлые волосы прилипли к лицу, а те голубые глаза, в которые я когда-то влюбился, теперь стали стальными, холодными и непреклонными.

— Я убила, — говорит она, достаточно тихо, чтобы это услышал только я. Но в полной тишине зала ее шепот разносится, будто призрак. — Ради тебя.

— Нет, — отвечаю я, подходя к ней и медленно вынимая оружие из ее руки. Я понимаю, что ей нужно было это сделать, но я не позволю ей отвечать за это. Одно я знаю точно: никто из этих свидетелей не заговорит, потому что все они здесь нелегально. Но лучше, чтобы на орудии убийства остались мои отпечатки, а не ее. — Ты просто отдала ему то, что он заслужил. За то, что он с тобой сделал. За все, через что он тебя провел.

Она делает шаг ко мне и обрушивается в мои объятия, рыдая так, что ее тело содрогается. Мое сердце тяжелеет. Она в безопасности. В безопасности. Это слово окутывает меня, как тяжелое теплое одеяло, накрывающее измученное тело. В ее любви мир вокруг тускнеет, превращаясь в пустоту.