— Значит, ничего из молока вы не делаете? — ещё раз уточнила я. — Но делать можно что хочешь, великие боги, жрецы и господин не запрещают?
— Да кто тебе запретит? — удивилась Феня. — Продукт-то твой. Хочешь — ложкой его ешь, хочешь — скотинке отдай, пусть она скушает.
Скотинке! Ценнейший продукт животноводства!
Я отставил кружку и выпорхнула из-за стола. Как они это делают? Надо встать, выпрямить спину, молитвенно сложить руки на груди и посмотреть на потолок.
— Спасибо, великие боги! — воскликнула я. — За вашу доброту и милосердие!
Феня с Пекасом переглянулись, дед тихо прошептал:
— Теперь поклон земной отвесь, и боле не приставай к богам. Они долгих речей не любят.
Я старательно поклонилась. Не любят так не любят, я тоже не люблю, когда люди долго и нудно доносят до меня одну единственную мысль.
— Феня! — воскликнула я, лихо крутанулась на пятках и расцеловала дедову жену в обе щёки. — Люблю тебя! Фенечка, милая моя, мы же теперь с тобой такое дело замутим — золотое дно! Мне граф велел хозяйство приумножить — я приумножу. Эх, ещё бы узнать, есть ли у вас патенты!
— Кто? — икнул перепуганный Пекас.
А я приплясывала в центре избы, лихо выбивая голыми пятками что-то, издалека напоминающее чечётку. Пятками, кстати, надо заняться, а то они у меня тонкие копытца напоминают — пробегай всё лето то в лаптях, а то и вовсе босиком. По траве и глине.
— Сыр! Вы знаете сыр? Творог? Ряженка? Сметана? — сканировала я.
Пекас и Феня синхронно качали головами, время от времени поглядывая друг на друга.
Даже если желудки местного населения на переваривают простоквашу (хотя кушать её с сырыми овощами — это ещё догадаться надо), сыр они примут хорошо. Без кефира вполне обойдёмся, ряженку я могу делать только для себя. Но! Самое главное! Это будет ноу-хау в молочной индустрии моего нового мира. Впрочем, о какой индустрии речь, если они молоко свинкам выливают. Конечно, те растут как на дрожжах.
— Всё это я буду делать из молока!
— Ты-то, может, и будешь, — вздохнул Пекас. — Только есть самой придётся. Наши, как узнают из чего спроворила, близко не подойдут.
— Правда, детка, глупость ты задумала, — кивнула Феня. — Пропадёт всё, и продукт, и труды твои. Дитячья еда, никто из него ничего кушать не будет — побрезгуют.
Очень интересный подход. Детей молоком поить не брезгуют, а сами отказываются.
Глава 27
— Да всё отлично будет! — уверенно заявила я. — Не купят деревенские — и не надо, в городе продам. С руками оторвут.