— Их это работа, Ульна. У них в стражах родственник служит, вот и договорились с ним. Может, даже приплатили — яиц подкинули, курочку, мясца кусок. Для гадости-то, видишь, ничего людям не жалко.
— Я же жаловаться буду! Сама к господину пойду! Он меня под опеку взял, — возмутилась я.
— Пока ты до него доберёшься — ярмарка закончится, — вздохнула Феня. — И не одна — уже все знают, что граф в горную провинцию уехал, на границу.
Хорошо придумано. Потом, когда я всё-таки доберусь до графской защиты, уже ничего не докажешь, стражник же не признается, свидетелей я никогда не найду.
— Что же делать?
Как вариант, мы могли торговать прямо на дороге. На первый взгляд — вполне выгодное предложение. Не надо платить за въезд телеги, за место на ярмарке, за аренду прилавка, если нужен прилавок. Вставай на обочине и раскладывай товар.
— Хоть три дня будем торговать — всё равно даже половину не продадим, — вздохнул Пекас. — Доверия к нам нету, понимаешь, Ульна? Почему на ярмарку не поехали, чего боимся? Может, товар плохой, или людей обманываем, обвешиваем да обсчитываем.
Понятно, дорога не вариант. Мне и самой не хотелось раскладывать сыры рядом с трясущимися санями и телегами. Лошади, грязный снег из-под колёс, полозьев и копыт — сплошная антисанитария.
Руки стали замерзать, и я сунула их за пазуху своего мехового кожуха.
Храмовая печать! Как я про неё забыла?
— Поехали в город, — сказала я деду.
— Не пустят же.
— Ещё как пустят, — уверенно заявила я.
Пришлось отстоять ещё одну очередь. У ворот я спрыгнула с телеги, подошла к стражнику и сунула ему под нос печать храма.
— Ты чего творишь! — возмутился он.
— Это ты что себе позволяешь? Храмовую торговлю в город не пускаешь? Так, значит? Думаешь, нет на тебя управы? Я отсюда сразу к жрецам поверну, пусть объяснят тебе, самому высокоморальному, кого ты в ворота не впускаешь!
Стражник икнул, судорожно вздохнул и уставился на печать. Наверное, такую или похожую он видел не раз, потому что сомнения стражника не посетили. Зато посетил настоящий страх.
— Простите, простите, люди добрые, — запричитал стражник. — Идите, торгуйте, да не отвернутся от вас великие боги.
— Смотри, как бы от тебя не отвернулись за то, что по-родственному клеветникам помогаешь, — добила я стражника.
Мы неторопливо и гордо въехали в ворота. Медяшку дед сэкономил — оказывается, те, кто торговал своим и храмовым, от налога за въезд освобождались. Мало того — за место на ярмарке тоже не пришлось платить. Только за прилавок, без которого мне не обойтись.