Юноша шёл по улице, окружённой одинаковыми бетонными домами, которые раз в год красили серой краской, чтобы защитить от негативного воздействия дождей. И, наверное, в какой-то степени фраза «красили серое серым цветом» была ещё одним принципом жизни Фалько. По пути встречалось множество самых разных прохожих. Их грустные, задумчивые лица идеально вписывались в общую атмосферу. И несмотря на то, что каждый одевался на свой манер, люди всё равно почему-то напоминали безликих клонов друг друга. Глядя на них, Марк представлял, что у каждого в голове звучат примерно одни и те же слова: «Идти на работу. Вперёд. Надо сделать дела. Надо одеться теплее. Не забыть поесть. Вечером возвращаться назад. Идти по знакомому маршруту, чтобы не заблудиться. Вначале левой ногой, потом правой. Купить еды. Поужинать. Прочитать новости. Прочитать материалы к работе. Важно вовремя лечь. Да, и не забыть завести будильник. Завтра на работу».
В воображении юноши голоса стали очень громкими и заполонили собой каждую улочку Фалько. Они разлетались повсюду, отскакивая от стен и запрыгивая в открытые окна.
От подобной картины Марку стало тяжело дышать, у него закружилась голова. Он остановился и прислонился к стене, закрыв глаза и пытаясь прийти в себя.
– Почему? – спросил неизвестно кого Марк. – Почему всё так?
– Парню плохо. Вызовите скорую, – закричал кто-то рядом.
– Нет, всё в порядке, – поспешил ответить юноша.
– Ты побледнел. Я же вижу. Нужно вызвать врача.
Не прошло и минуты, как Марка окружила толпа зевак, которая и не думала о том, что нужно помочь, а желала узнать, что будет дальше. Странная привычка людей устраивать из всего цирк не миновала и Фалько. И самое странное заключалось в том, что они так делали, не отдавая себе отчёт, их буквально тянуло к подобным вещам от нехватки впечатлений. Марк ещё не понимал этого, и ему только предстояло открыть для себя столь неприятную правду.
– Серьёзно, всё хорошо, – юноша всеми силами пытался доказать, что ему не нужна помощь.
– Точно? Парень, точно? – мужчина не унимался.
– Да, точно. Спасибо.
– Хорошо, но если что, сразу зови врача. С этим шутки плохи. У меня бабка так шла-шла и умерла, – незнакомец зачем-то поделился подробностями своей жизни.
Осознав, что спектакль окончен, толпа исчезла так же быстро, как и появилась. Марк остался стоять совершенно один, глядя вслед единственному странному человеку, пришедшему на помощь. Город, который прежде он считал своим домом, вмиг стал чужим. Стоило подумать об этом, как голова снова закружилась, но юноша смог взять себя в руки и продолжил путь в школу.
Двухэтажное здание учебного заведения притаилось между четырьмя высотными жилыми домами, взирающими на учеников с негодованием. Слишком много всего свалилось на голову Марка за это утро. Конечно, к подобному он не был готов. Хотелось бежать прочь, закрыться в своей комнате и спрятаться под одеялом, чтобы безумный безликий мир исчез, а ему на смену пришёл… Но Марк не смог сформулировать своё пожелание до конца, потому что не знал, как вообще может быть по-другому. Ему стоило больших усилий подавить желание сбежать и переступить порог школы.
Отсидев несколько часов на занятиях, он понял одну вещь. Преподаватели хорошо знали своё дело и доступно рассказывали материал, но каждый из них старался объяснить не как правильно и хорошо, а как допустимо. Например, на уроке труда школьники под чутким руководством мистера Тинкера заканчивали мастерить стул, к которому приступили на прошлой неделе.
– В целом, если сюда вбить гвоздь, – сказал учитель, – будет неплохо держаться.
Марк поднял руку. Его вопрос был настолько очевидным, что он удивлялся, почему никто об этом не спрашивает.
– Слушаю тебя, – длинный скрюченный палец мистера Тинкера указал на Марка.
– Зачем вбивать гвоздь, если можно сделать гораздо лучше и надёжнее?
– Для чего тебе это? – подобной реакции ожидать было трудно.