Поверь мне

Что-то мне захотелось что бы он снова без сознания полежал. Даже кулак зачесался.

— В отличие от тебя у меня девушки были, и я от них не бегал как идиот. А не рассказывал я о них, потому что не хотел, чтобы такой сопляк как ты комплексовал.

Подаю ему бутылку с водой и пачку сухарей. Пока что это единственное что я нашел съедобного, на этом корыте. Он жадно пьет, само собой его мучает жажда. Меня она тоже терзала, то я уже напился человеческой крови. Где-то там вдалеке начинается рассвет, никогда не думал, что он, настолько красив в море. Оранжевые лучи окрашивают синее море в новый оттенок, заставляя его блестеть, словно золото. Морской бриз наполняет воздух прохладой и свежими запахами тины и рыбы. Мне даже кажется, что все, что было раньше со мной не происходило на самом деле, просто сон. Несомненно, если бы у меня был еще один шанс, еще одна жизнь, я бы провел ее в море, вдали от мира, вдали от людей.

— Брат, — зовет кудрявый, и я отвлекаюсь от глупых мечтаний и созерцания рассвета.

— Наелся? — спрашиваю и так зная, что нет.

Мы потеряли почти всю мышечную массу, от кудрявого остались только кости, на которых висит кожа. Жалкое и жуткое зрелище, чем-то напоминает фото с концлагерей во времена Второй Мировой. Надо было взять с кухни еще чего-нибудь, но я как-то не подумал.

— Почему ты не пахнешь? — меняет он тему, опуская свои почерневшие ноги за палубу.

— Не пахну? — принюхался, мой запах остался, а вот запаха кудрявого как будто и нет на самом деле.

— Я тоже не чувствую твоего запаха. Наверное, это потому что я дал тебе свою кровь.

— А, понятно, — кажется моя догадка дала ему больше ответов на этот вопрос, чем мне.

Кудрявый тоже посмотрел на восход, прищурился как довольный кот и улыбнулся.

— Это означает что теперь я тоже альфа? — говорит он с улыбкой.

— Не выдумывай! Альфу альфой делает не это, а сама сила желания контролировать своего зверя.

Обнимаю брата, взъерошиваю рукой его мокрые волосы, отросли то как. Мои кстати тоже, не видно почти ничего за ними. Провожу пятерней по голове, убирая их с лица. Брат делает вид что не замечает лужи крови, разбитые предметы и следы от выстрелов, я за это ему благодарен. Меньше всего мне сейчас хочется говорить о том скольких я убил, и скольких еще приговорю на верную смерть. Корабль большой, торговый, перевозит небольшие грузы в контейнерах, само собой людей здесь было много.

— Где Ен? — наконец спрашивает он, пытаясь скрыть свои чувства за улыбкой.

— Пошли, — беру его под руку, и мы не спешно идем к капитанской рубке.

Спешить все равно больше некуда. Поднимаемся по залитой кровью лестнице, брат не удерживается от комментария, что теперь здесь можно снимать фильм ужасов. Смеюсь над шуткой вместе с ним, хотя на самом деле не смешно и мне, и ему. Дверь в рубку отсутствует, я ее выломил, она теперь где-то на дне морском. Внутри бардак, все приборы не работают, рация торчит с потолка. В последней отчаянной попытке, они пытались сбежать с судна как жалкие крысы на шлюпке, оставив нас на дрейфующим в море судне. Понятное дело уплыть никто не смог. Мы вошли в каюту капитана, именно там я оставил лежать. Даже сейчас, смотря со стороны, кажется, что он просто спит.

Кудрявый резко выдохнул, отпустил меня и пошел к кровати сам. Его шатало, он еле держался на ногах, и в конечном итоге упал перед кроватью на колени. Мы молча смотрели на Ена, сквозь маленькое окошко на его лицо падал свет от рассвета. Какая же бледная и тонкая кожа у него… была.

— Так вот значит, как выглядят те, кто не перешел, — говорит тихо брат, бережно проводя по спутанным волосам Ена.

Сажусь в кресло рядом с кроватью и зажимаю руками голову со всей силы. Если бы я только мог, если бы хотя бы что-то мог сделать…