Поверь мне

— Да, но ненадолго, — бесстрастно отвечаю.

Для тех, кого не убил, на грани жизни и смерти превратившись зверем, была уготована мною другая участь. Я закрыл их в том отстойнике, где они нас держали. Воздуха там для их всех наверняка на долго не хватит. Так что надеюсь, что умирать они будут долго, в ужасных муках удушья, среди той же вони, грязи, как звери.

— Давай, — скомандовала женщина и нас ослепил и оглушил взрыв.

Судно, бывшее нам тюрьмой взорвалось в нескольких местах, накренилось, сломалось надвое и за какие-то десять минут пошло на дно.

— Ну что, вы, наверное, голодны? Пойдем поедим, я так проголодались! — она улыбаясь пошла вперед.

Раньше никогда не видел, чтобы кто-то так легко убивал, да еще испытывал голод после этого. Или чужими руками, не считается?

***

— Братан, да ты контору конкретно так спалил, если он и правда ее хахаль, — Кирилл сочувственно положил руку мне на плечо.

Но кому нужно его сочувствие? Нервно скидываю его конечность, пытаясь унять злость. Это тяжело, просто потому что злюсь на себя, на нее, на то что сорвался. Во мне полно злости, и где-то в дали только маячит сожаление.

— Он не ее «хахаль», — рычу, борясь с чувствами зверя.

Ого ревность удушает, превращает в монстра, сводит с ума. Этот парень, кем бы он не был, опасен. Хотя бы тем что не боится нас, тем, что она ему доверяет. Ни о какой любви тут не идет и речи, он бы не оставил вчера нас наедине со мной. Я бы точно никогда бы так не поступил с той что нравится мне. Но все же, то как он смотрел на нее сегодня, отличалось, от его вчерашнего насмешливого взгляда.

— Ну да, ну, да… а кто тогда ее поколотил и зачем она вообще приходила сюда? — Дима кривится, ведь это ему Ваня залепил лапой по голове.

Ну серьёзно, ему над контролем еще работать и работать. Не понимаю, откуда у такого с виду спокойного парня такой взрывной характер? Его сестрица тоже хороша, пришла, закатила истерику, вывела из себя, и укатила на машине с каким-то парнем. Откуда она вообще его знает? Раньше я не замечал смрада этого выскочи на ней. Она ни с кем не общается в университете, после него сразу идет домой, затворница и чудачка. Кажется, мне больше нравилось, когда она была ею, чем ее походы в клуб с подозрительными парнями.

— Ты пойдешь к ней? — Ваня наконец очнулся, бледный, еле живой, но все еще злой такой.

— Тебе надо научится контролировать свои чувства, — упрекаю его.

— Кто бы говорил! — упрекают они хором меня.

— Я себя контролирую! — кричу на них, хорошо понимая, как глупо это звучит в данной ситуации.

— Ага, а нашу машину ты просто так разнес, — с иронией напомнил Дима.

Ну вспылил, увидев, как эти двое уезжают на этом драндулет! Побежал в гараж, но наша машина не хотела заводиться, так что со злости разнёс ее в кучу металлолома. Подумаешь, с кем не бывает?!

Со мной, со мной раньше такого не бывало! Они правы, я ничего не мог сделать с собой, мой контроль испарился. Мой контроль хуже, чем у Вани, и все это из-за нее.