— А что со мной? Я в порядке!
— Не ври! Когда ты нервничаешь, у тебя левый глаз краснеет.
— Вздор! — отмахнулся я.
Девчонка выразительно изогнула чёрную бровь, и я поморщился.
— Я никогда не нервничаю. А глаз краснеет, когда злюсь.
Отбрехался, короче.
Ладно хоть ещё надолго мы в подвальчике не задержались и очень скоро вернулись под сыпавшуюся с неба морось. Босяки пошептались с книжником и потянули его куда-то совсем не к пансиону, Беляна хмуро глянула им вслед и за всю дорогу до усадьбы не произнесла ни единого слова.
— Да что такое творится с Дарьяном? — поинтересовалась она уже в нашей каморке.
— А что с ним творится? — удивился я.
Беляна скользнула под простыню, прижалась ко мне и пояснила:
— Он стал каким-то… отстранённым.
Я не удержался и фыркнул.
— Может, просто повзрослел и понял, что не стоит заглядываться на женщину друга?
Ответом стал тычок под рёбра, я навалился на Беляну, но она меня отпихнула.
— Рыжуле своей будешь сказки рассказывать!
— Ну чего ты начинаешь?
— Что творится с Дарьяном?
— Тебе какая разница? — буркнул я, начиная раздражаться.
Беляна вздохнула и потрепала меня по голове.
— Не ревнуй, Лучезар! Ты же знаешь: я у него в долгу. А если чего-то не понимаю, то начинаю нервничать…