11−6
Матрос шагнул через порожек, следом в дверном проёме возник боцман — невысокий, крепко сбитый, с явственно наметившимся пузиком.
Опасный.
Уж не знаю, с чего я это взял. Быть может, взгляд зацепился за дубинку на поясе и широченные ладони, которые запросто могли сжаться в кулаки каждый размером с два моих, или же такое впечатление вызвала хмурая физиономия незваного гостя. Глядел тот из-под мохнатых бровей, мало чем уступавшим кустистостью бакенбардам, недобро и даже зло.
— Извольте проследовать в свою каюту, барышня! — потребовал он, не став проходить внутрь.
— Конечно-конечно! Сейчас приду!
Беляна улыбнулась, но на обветренной физиономии морского волка не дрогнул ни единый мускул.
— Прямо сейчас! — с нажимом произнёс он. — Мы проводим.
Черноволосая пигалица склонила голову набок и потребовала объяснений:
— Чего привязались? Когда захочу, тогда и вернусь!
Боцмана такой ответ не устроил.
— Живо в свою каюту! — рыкнул он, враз растеряв всю напускную невозмутимость. Крылья крупного чуть приплюснутого носа начали раздуваться. — Немедленно! Или нам придётся применить силу!
Беляна вскочила с кровати.
— Как вы смеете⁈
Боцман дал отмашку, и матрос решительно двинулся к девчонке. Я поднялся с койки и загородил ему дорогу.
— Да вы знаете, кто я⁈
Он не знал. Ну или ему было на это наплевать. Главное, что ответом на мой вопрос стал небрежный тычок растопыренной пятернёй в лицо.
— Отвали! Наш черёд девку на четыре кости ставить!
Я завалился обратно на койку, подогнул ногу и тут же резко распрямил её, впечатав каблук в колено выродка. Удар пришёлся сбоку, кость хрустнула, матрос взвыл и рухнул на пол. Начал приподниматься, и его голова оказалась аккурат на одном уровне с койкой, подошва моего сапога врезалась в лицо и опрокинула на спину.
Раз! Два! И вот мы уже по уши в неприятностях!