– Мы к Дашке ходили в гости… - Созналась я.
– И как она? – Было заметно, что Мите эта тема особенно интересна.
– Нормально. – Хорошо, что он не видел сейчас моих грустных глаз, изучающих давно не знавший белил потолок. – Отдыхает, развлекается.
– Мы с ней в «скайпе» общались, – мечтательно произнес друг, протягивая мне пакет с фисташками, – опять писал ей всякие романтические бредни. Кажется, она скучает.
Вот же черт!
– Мить, – я повернулась к нему, – может, не надо, а? Это ведь ничем хорошим не закончится.
– Нет, все нормально, реветь не буду. Или, по крайней мере, обещаю
сильно не расстраиваться.
Еле сдерживаясь, чтобы не высказаться, прикусила губу. Мне бы очень хотелось, чтобы он все узнал: и про ее чувства, и про этого дебильного Кешу, и про все, что мне было известно. Может, это мой самый большой недостаток, но я не могла выбирать между друзьями. Не могла выдать кого-то из них. Рассказать про Кешу? Значит, продать Дашку с потрохами и причинить Митьке боль. Вдруг окажусь крайней? Вдруг Дарья поймет, что альбинос с деньгами – большая ошибка, а я все испорчу своими откровениями. Никогда не знаешь, как было бы лучше. Такова уж жизнь.
Даже если бы Митя с Дашей встречались, а я знала, что он неправильно себя ведет по отношению к ней, я бы не выдала его никогда. Поговорила бы с ним, попыталась бы вразумить, но лезть в их личную жизнь или жизнь кого-либо другого – никогда. Такой я человек.
– А, что так тихо вокруг? – Решила, наконец, прервать молчание.
– Тихий час, – Митя чистил и передавал мне фисташки.
– Понятно. А у нас с девочками сегодня девичник. Будем пить и перемывать кости мужикам.
– Всегда было интересно, о чем вы там болтаете на своих бабских
встречах?
– Бабских… Фу, не говори так.
- Ладно. Так о чем?
- Обо всем на свете, – поймала ртом орешек, запущенный Митей в воздух.
– А своих мужиков обсуждаете?
- Нет.