– Логично, – вытянула вверх ноги, разглядывая забавные синие бахилы.
– А вы там всем женсоветом и стрижки интимные обсуждаете?
– Бывает. Что такого? Я даже с тобой ничего не стесняюсь обсуждать. Это же на словах. А вот в раздевалке женской не могу раздеться.
Стесняюсь. Мы, женщины, – странные существа. Сразу начинаем втихаря
разглядывать друг друга, ищем недостатки, завидуем достоинствам. И мне
не хочется, чтобы меня так разглядывали.
– Правильно. Только мужчины должны разглядывать женщин. Я с
детства мечтал попасть в женскую баню, чтобы подглядывать.
– Фу-у! Ха-ха! Дим, сразу видно, что ты не знаешь, что такое общественная баня! В детстве мама меня туда таскала каждые выходные, так
было принято почти у всех. Сажала маленькую Еву в тазик с водой, давала
игрушки, а та наблюдала за тетями, которые рядом с ней натирали свои тела
мочалками.
– Ух ты! – Оживился Митя.
– Да погоди ты! Чего я только там не видела, там же не одни богини
красоты мылись. По большей части кругом мелькали старые, дряхлые, отвисшие титьки, висящие до пупка, как кульки для мелочи. А еще рыхлые целлюлитные ляжки, сморщенные, как сушеное
яблоко, попки. Мохнатые лобки всех мастей: черные, белые, рыжие, молодые, старые.
– Бе-е! – Митя отбросил от себя фисташки. - Все, перестань!
С соседней койки послышалось тихое матюганье Влада.
– Меня саму тошнит, когда вспоминаю, но если ты полюбишь человека, то будь готов к тому, что он когда-нибудь постареет и будет выглядеть, как урюк. Это - правда жизни.
– Значит, и ты постареешь. И станешь страшненькая, как ощипанная