Где-то есть ты

Дашка и Лера. Уже второй час пили вино, чередуя его с кофе, и оживленно дискутировали на любые темы, которых касались. Мила приготовила нам чудесный ужин и закуски, так что девичник, можно сказать, удался.

С нами сегодня была Лерка, замужняя коллега Милы, она всегда отлично вписывалась в нашу скромную компанию. Мы, в свою очередь, всегда прислушивались к ее советам, стараясь почерпнуть из них любую житейскую мудрость, которая пригодилась бы нам в будущей семейной жизни.

– Что она тебе сказала? – Устало нахмурилась Лера.

– Твоя мама только спросила у меня, почему ты с ней не разговариваешь. – Мила в характерной ей манере пожала плечами.

– Это неправда, разговариваю. Просто… в последнее время не звоню первой. Уже неделю с лишним.

– Почему? – Дашка заинтересованно подвинулась ближе.

– От обиды.

– Нельзя держать обиду на мать. Какой бы она не была. – Покачала головой я.

– Нужно терпеливее к ней относиться, по возможности прощать. Она же так много для тебя сделала, – попыталась уговаривать Мила.

– Я знаю. Пытаюсь. Просто больше не могу. Все равно обидно. –

Лера опустила голову и поставила бокал. Ее руки заметно дрожали. – Девочки, вы просто ничего не знаете. Мне так тяжело. Я пыталась разговаривать с ней на эту тему, но она меня совсем не понимает.

– Так расскажи нам. В чем там у вас дело?

– Я росла любимым ребенком. Много внимания: мама, папа, бабушки, дедушки – все скакали вокруг меня, носили на руках,

целовали. С сестрой – то же самое. Мама хотела, чтобы мы стали успешными, а в идеале – знаменитыми, возлагала большие надежды.

Видела нас кем-то вроде телезвезд или киноактрис. Для этого у меня, в принципе, были прекрасные данные, даже самой в детстве этого хотелось. Но, взрослея, я становилась более приземленной и понимала, что хочу простого человеческого счастья.

– Да, как и все мы, – не удержалась от комментария Даша.

– Потом умер папа. Мне было всего четырнадцать. Через год мама

пришла в себя и стала искать мужчину, который бы скрасил ее одиночество.

Не раз в те годы мы слышали от нее, что мы с сестрой – помеха ее счастью.

Мужчины боялись брать на себя ответственность за двух детей, поэтому