Дейв аж приоткрыл рот. При нем я почти не ругалась, только в нашем тесном женском коллективе.
Дождалась, когда мальчик вернется обратно в постель. Подошла. Присела на краешек кровати. Рассуждения о будущем, даже тревожные, куда приятнее, чем воспоминания о пережитых кошмарах.
— Я, действительно, сын короля? Он не лгал… в том письме? Я почти поверил, что мой отец — Родерик Конрад. Во время тренировок прямо чувствовал такие же плетения, ту же пульсацию…
Легонько коснулась губами его лба.
— А что было в письме? Его Величество лжет, как дышит. Я тринадцать лет прожила с наведенными воспоминаниями и, знаешь, истина успокаивает, как холодный компресс. Все встает на свои места, морок гаснет. Когда придет мой час, я отвечу перед божественным семейством за каждую минуту. Свою минуту.
Мальчик внимательно слушал. Это хорошо. Он не услышит сожалений, потому что я их не испытывала.
Глава 104
— Ты сын Стефана, это так. Я не уверена, что рядом с ним ты ощутил бы такое же родство, потому что тьма в нем сильно деформирована. И не уверена, что в изложении прочих фактов в письме имелась хоть толика правды. За все эти годы он не переставал искажать прошлое, сочиняя все новые омерзительные детали.
— Он… заявил, что получил доказательства и что ты пытаешь обмануть князя. Подсунуть ему… меня. И он настаивал, чтобы ты… надела кольцо вложенное в конверт и тем самым поделилась с ним энергией. Мол, тогда он поможет подделать результаты… Там было много грязных деталей. Но мне показалось, что этот… очень доволен, что все так... Я бросил кольцо в огонь и добавил туда тьмы. Скорее всего перестарался, потому что в груди стало жечь. Попробовал потянуться к отправителю, чувствовал, что смогу… Хотел его достать, и вместо этого упал, потому что внутри что-то лопнуло.
Я постаралась подавить дрожь. В тот вечер я чуть не потеряла сына. Король, разумеется, был надежно огражден от подобных магических атак. Но и Дейв сильнее, чем полагали мы с Родериком. Иначе на подобную концентрацию ушло бы гораздо больше времени
Сжала его острые плечи, незаметно, крохами передавая ему энергию. Будет крепче спать.
— Зря ты залез в письмо, предназначенное не тебе… Я всегда знала, чей ты сын. От меня были скрыты детали и некоторые обстоятельства. Я не могла обвинить короля и утаивала правду от Родерика. Князь, узнав об этом по приезду сюда. Он поставил под сомнение… все сразу. И твою кровь отправили на тестирование.
Мальчик замер и уставился на меня огромными глазами. Он и впрямь похож на Клавдию, на Родерика и … дальше я запретила себе думать.
— Если коротко, Стефан забрал у меня силу, а взамен оставил тебя… Если бы не обе твоих бабушки, то мы бы с тобой не выжили. А если бы не ты, то не было бы и меня. Я вряд ли бы встала после того нападения. Все, чем я дорожила, превратилось в пыль… И вдруг ты. Крохотное зернышко с собственным сердечком. Тебя надо было сначала выносить — и я каждый день благодарила богиню, что не забрала, дала нам шанс, — потом выходить. По-моему, более слабые младенцы мне не встречались… Я даже не заметила, когда восстановила свой магический ресурс. Не сразу поняла, что стала сильнее.
Он так и не нашел в моих интонациях того, чего боялся.
— Мама, ты всегда такая спокойная… Я считал, что ты не очень любила папу, но всегда мечтала о ребенке. Ты возилась и играла со мной больше, чем няньки. Не отпускала от себя ни на день. Но на что ты рассчитывала, что король просто так забудет о… нас? Бабушка же постоянно звала к себе в Аллею.
Завтра я покажу ему портал в Аллею, который появился здесь, как только мы перебрались в Гретхем. Да, я могла бы бежать, но сын был привязан к Фересии еще больше, чем я. Никто не гарантировал, что все его немочи не вернутся снова, не говоря уже про риски при формировании магического ядра. По той же причине Родерик не забирал Ангелину с собой в походы.
— Стефан не мог быть уверен. Королева Клавдия позаботилась о том, чтобы все ранние тесты не показывали ничего. На тебе печать Конрадов и ее личная защита, которая отводила угрозы в твою пользу. Это стоило ей очень дорого. Она не дала ее сыновьям, не дала другим внукам, но оставила тебе.
Мой голос оборвался, потому что сдерживать слезы стало невозможно. Мальчик медленно погладил меня по плечу и прикрыл глаза.
Нет, пусть не думает, что до него не было дела никому, кроме меня. Он единственный внук Робертины и особенный, выстраданный — для Клавдии.