— О том, что поцеловал тебя? Господи, нет. Даже не начинай. Я просто впечатлен своим самообладанием.
— Что ж, я рад, что ты не растерялась. Я был на волос от того, чтобы швырнуть тебя на заднее сиденье.
— Да, было такое чувство, что лучше прекратить это, иначе ты с минуты на минуту начнешь учить меня танцевать мамбо голышом.
Он рассмеялся с видом человека, который всю ночь пил «Гиннесс»
— Обри, откуда ты все это берешь? Клянусь, ты меня убиваешь.
— И ты правда не злишься на меня? Из-за Мэтта?
— Позволь мне спросить тебя кое о чем. Когда мы целовались, о ком ты думала?
— Ну, очевидно, что о тебе. Я думала о том, как бы мне хотелось сорвать с тебя одежду. — Я рассмеялась. — Я только хочу тебя, дамский угодник.
— Видишь? — Он улыбнулся. — Это все, что мне нужно было знать. А прошлое с Мэттом? Я с этим покончил. У нас и без того хватает проблем. Но, к твоему сведению, я хотел, чтобы ты все-таки сорвала с меня одежду.
Он поднес мою руку к губам, глаза его заблестели, когда он поцеловал костяшки моих пальцев. Я не могла поверить, насколько хорошо он воспринял мои новости.
Что-то изменилось за последние несколько дней, может быть, даже за последние несколько часов. Он, казалось, был готов принять мои слова за чистую монету и поверить, что я говорю абсолютную правду.
— Это был один из самых безумных дней в моей жизни, — сказал он.
— Аналогично.
— Я доволен компромиссом, которого мы достигли, но, прежде чем отвезу тебя домой, у нас есть еще одно незаконченное дело.
Он откинулся назад и вытащил из-за щели между сиденьями пластиковый пакет. Это был тот самый пакет, который я просила Джулию передать ему.
— Вот дерьмо. Как сильно ты меня ненавидел, когда открывал его?
— Я не испытывал к тебе ненависти, крошка. Я был потрясен.
— Там же футболка?
— Да. И календарь. Хочешь их обратно?
— Конечно.