— Идет. А сколько вообще времени?
— Почти шесть.
Вау? Время начинать готовиться.
— Я собираюсь принять душ, — сказал Мэтт. — Тебе не нужно пойти первой?
— Нет, я днем прекрасно полежала в ванной. Спасибо. Я буду в своей комнате. Без пятнадцати семь ты сказал?
— Да, должно быть успеем, — сказал он, и направился в ванную.
Я поставила вазу с цветами на стол и затем принялась готовиться к вечеру. Пока я напевала мелодию из айпода, я прислонилась к шкафу и подумала о Дэниеле, его угловатой челюсти и полных губах, представляя как он улыбается мне, когда качает головой, чтобы убрать волосы с удивительно голубых глаз. После вчерашнего вечера у меня теперь была сексуальная, черная рубашка с длинными рукавами, плотно облегающая его мышцы груди, которую я могу добавить к тому набору деталей для моих фантазий.
Я посмотрела на цветы, а потом оценивающим взглядом на себя в зеркале. Что со мной не так? Вот она я, живущая с симпатичным, милым и добрым парнем. Несмотря на все наши годы заявлений, что нас воротит друг от друга, становится все более и более очевидно, что Мэтт вполне готов дать нам второй шанс — и все, что я могу сделать, это сохнуть по тому, кто находится совсем за пределами моей досягаемости, не говоря уже, того, что я ему не интересна.
С Мэттом, я всегда знала, где нахожусь. Он говорил, что думал, и не играл ни в какие игры. Если он облажался, он извинялся, и никогда не заставлял меня чувствовать, будто в том, что он сделал что-то не так, виновата я.
Официально я была идиоткой. Мне нужно было пересмотреть подход при худшем исходе. Я сконцентрировалась на прекрасном вечере с Мэттом. Сидеть и сохнуть по Дэниелу было пустой тратой энергии.
Прическа и макияж сделаны, и я надела платье. Посмотрев пристально на себя в зеркале во весь рост, я улыбнулась своему отражению. Это было одно из тех платьев, которое заставляло чувствовать меня красивой. У меня также сегодня хорошо получилась прическа. Почему она всегда является вишенкой на торте? Напевая про себя, я сунула ноги в черные туфли на каблуках. Это хорошо, что мы поедем на такси. Я буду истекать кровью и начну хромать к тому времени, как мы дойдем до ресторана, если мы поедем на метро.
Я взяла клатч, немного денег, блеск для губ, и паспорт. Я была готова идти. Когда я вышла из комнаты, Мэтт стоял, прислонившись к столешнице и залпом выпивал стакан воды. Он медленно опустил стакан и засвистел, пока я шла к нему.
— Вот черт, женщина, ты выглядишь
— Спасибо. — Неожиданно почувствовав себя неуверенно, я жестом показала на его костюм. — Ты вот сам выглядишь очень прилично, мой друг, — отметила я, и наклонилась вперед, чтобы поправить ему галстук.
— Пойдем? — спросил он, надевая пальто, а затем помогая мне с моим.
— Я готова, только скажи.
После того как мы бодро прошлись вниз по Бей Стрит, пока мои туфли позволяли, нам удалось поймать такси. Движение отвратительное, а такси пахло как смесь грязных носков и затвердевшей блевотины — не тот запах, который мне нужно было бы еще раз вспоминать, учитывая вчерашнее фиаско. Я посмотрела на Мэтта и зажала нос. Он с паникой посмотрел на меня и открыл немного окно. Я с благодарностью прильнула к нему. После самых долгих двенадцати минут в моей жизни мы вышли у здания Торонто-Доминион Банка. Мэтт быстро заплатил водителю, и мы выскочили из машины, хватая ртами воздух, пока пересекали тротуар к входу в здание.
— Никогда не думал, что так буду счастлив вдохнуть смог и вонь канализации, — простонал он, делая несколько глубоких вдохов. Он взял меня за руку и повел к вращающимся дверям. — Ты не возражаешь? — спросил он, показывая жестом на наши соединенные руки.
— Полагаю, что сегодня день святого Валентина и все такое, я прощу тебя. — Я иронично ему улыбнулась. — Но даже не думай об этом.
На сверкающем лифте мы поднялись на пятьдесят четвертый этаж, и двери открылись, чтобы раскрыть со вкусом установленный вестибюль ресторана «Canoe». Сам ресторан был размещен за стеклянными дверьми. Мэтт открыл для меня дверь, и мы вошли внутрь.