— Извини, ты права. Он закусил губу и перенёс вес на другую ногу, закидывая сумку для ноутбука на плечо, и возобновил разговор лёгким, непринужденным тоном. — Хотя я воспользовался случаем. Я помню, как видел тебя здесь несколько недель назад, ты шла в «Викторию» ровно в час. Я подумал, может у тебя занятие здесь каждый вторник.
— Да. И, на самом деле, мне нужно уже идти, — сказала я, не в силах сдержать разочарования.
— Один час? Два? — спросил он.
— Два. Я закончу без десяти три.
— Хорошо. Ты свободна после?
— Как птица в небе, — подтвердила я.
— Ну, я подумал, может мы встретимся потом где-нибудь чтобы поговорить о… твоём
— А, да, я должна начать работать над ним. Хочешь помочь? — С удовольствием, — сказал он, смотря мне прямо в глаза.
— Прекрасно. — Я с трудом могла оторвать глаза от его губ. — Хочешь встретимся в Пратте?
— Заднице? — со смехом повторил он.
— Вон там. — Я указывала на здание на другой стороне двора. — Библиотека Имени Эдвина Джона Пратта.
— Как ему не повезло с именем.
— Почему?
— Ну, в Англии, когда ты кого-нибудь называешь задницей, ты по сути обзываешь его полным идиотом — мудаком.
Я засмеялась.
— Я никогда не думала, что английский язык станет мне иностранным. Может я окончу университет со знанием трех языков. Я не поняла и половину того, что тогда сказала Пенни.
— Я признаюсь, что когда я с ней разговариваю, я возвращаюсь к старым привычкам. Прости за это, малышка, — сказал он с улыбкой.
— Малышка? — спросила я, снова находясь в абсолютном недоумении.
— Малышка, это, ну, меня так называла мама. Это как
— Нет, не извиняйся. Можешь идти и проводить сколько захочешь времени с Пенни. Серьезно, — добавила я, ужасно краснея.