– А как же светлое заклятие воспламенения? – абсолютно спокойно напомнил Ристад, словно мы вели не идеологический спор, а обсуждали умения замкового повара.
– Ты совершенно отстал от жизни, господин Торстен! Воспламенение запретили еще в прошлом веке, – фыркнула я. – Напомнить, что светлых проклятий не существует?
– Чародеи просто зачаровывают, – парировал он. – Называется красиво, но сути не меняет.
– Наша магия не убивает, а помогает!
– Спорное утверждение, – протянул он с улыбкой. – Почитай на досуге светлые гримуары с боевыми заклятиями. Поверь, тебя ждет много дивных открытий.
– Мы не воскрешаем мертвецов!
– Тут ты права. – Ристад поднял раскрытые ладони, словно сдаваясь противнику. – Некромантами действительно становятся только темные.
– И еще мы никого не привораживаем! – с торжеством в голове припечатала я.
– Скажи это Хэллрою, – уронил он.
– Твой брат неудачно выпил любовное зелье, подлитое в бокал Кэтти. Элоиза хотела выставить мою сестру в дурном свете, потому что все твоем замке против свадьбы. В том числе и сам хозяин замка.
Торстен отложил ложку и бросил на меня непроницаемый взгляд.
– Какого ответа ты ждешь?
– Это был не вопрос, Ристад. Просто не надо мне доказывать, что я однобоко смотрю на мир, ты тоже, мягко говоря, не отличаешься особенной широтой взглядов.
– Другими словами, мы с тобой поразительно схожи.
– Мы абсолютно разные, – наверное, излишне резко высказалась я.
Неожиданно он поднялся и стремительно подошел. Оперся одной рукой о край стола, другой схватился за спинку стула, тем самым заключив меня в ловушку. Пришлось поднять голову, чтобы не упираться носом ему в грудь. Вдруг Ристад наклонился, быстро поцеловал мои сжатые губы и немедленно отстранился.
– Почему ты меня не ударила магией? – спросил он. – Сейчас дар не спит.
– А должна была? – ошарашенная неожиданным напором, пробормотала я.
– По-моему, ты страдаешь полумерами, Агнесс Эркли.
– Любая уважающая себя чародейка обязана хотя бы раз в жизни завести интрижку с темным магом! – на одном дыхании выпалила я совершенно абсурдную фразу своей соседки по общежитию, которая как-то завела переписку со студентом темной академии, впрочем, заглохшую после второго письма.