– Позволь? – Шейн протянул руку Кэтти.
Она вложила пальчики в раскрытую ладонь и оказалась вовлечена в неловкий танец. Всего несколько па, но черная гладь стремительно просветлела, тени расступились. Появился замок Торстен, словно запечатленный с высоты птичьего полета. Темная громадина казалась абсолютно реальной: башни, переходы, пристройки, стеклянная крыша оранжереи.
– Это… просто удивительно! – охнула Катис, следя за тем, как появились живые облака, медленно заполнявшие изображение.
– Развлекаетесь? – раздался насмешливый голос Хэллроя. Скрестив руки на груди, он следил за нами из дверей.
– Показываем нашим гостьям живые картины Торстенов, – хмыкнула Элоиза, и от меня не укрылось небрежное «нашим». По всей видимости, себя она не считала гостьей.
– Что скажешь, Агнесс? – кивнул инкуб на стену.
– Впечатляет, – сухо отозвалась я, не опускаясь до восторгов.
Следующей в экскурсионном туре значилась смотровая башня, откуда, по словам все той же говорливой ведьмы, открывался чудесный вид на окрестности. Подниматься в мороз на ледяную верхотуру, чтобы поглазеть на заснеженные просторы, я считала верхом издевательства, но послушно поплелась за троицей. Хэллрой не торопился раствориться в недрах замка и присоседился ко мне. Кажется, даже пытался подстроиться под женскую поступь, но выходило паршиво.
– Скажи, Агнесс, тебе нравится изображать телохранителя? – тихо съехидничал он.
– Я здесь вместо дуэньи.
– Бдишь, чтобы наши голубки не наделали глупостей?
– И не только они, – сухо согласилась я.
По дороге к смотровой башне нам пришлось пересечь длинную галерею с портретами многочисленных Торстенов, осчастлививших мир своим уходом на тот свет. Подозреваю, не все отбывали с первого раза и по собственному желанию, но об этом жених, надумавший устроить экскурс в семейную историю, упоминать постеснялся. Изображения живых родственников здесь тоже имелись. Шейнэр скромно обходил их стороной, но моя сестра все-таки задержалась напротив его портрета.
Мы с инкубом держались в стороне. Красавчику давным-давно следовало слинять, но он почему-то продолжал упрямо составлять мне компанию, словно боялся, что я возьму и заскучаю.
– Тетушка Шерри, – отрекомендовал один из портретов Шейн. – Была сильнейшим зельеваром. Своими снадобьями спасла жизнь куче народа.
– И столько же отравила, – шепотом хмыкнул инкуб, наслаждаясь тем, как я старательно держу лицо, чтобы не скривиться.
– Великая женщина! – высокомерно заявила Элоиза. – Ее пример вдохновил меня поступить на факультет зельеварения.
Все ясно! На факультет темных чар не набрала нужных баллов. Надеюсь, она все-таки собиралась людей отпаивать, а не травить.
– Дядюшка Дормадор, – громко объявил Шейнэр, тем самым заставив меня повернуться к изображению лысого типа самого мрачного вида. – Лучший некромант прошлого столетия. Говорят, мертвых поднимал щелчком пальцев.
– Но сначала закапывал их живьем, – едва слышно насмешливо фыркнул Хэллрой.