– Хвастаешь наследственностью? – не удержалась я.
– С тех пор Торстены стали цивилизованнее, – щекоча дыханием, промурлыкал он практически мне на ухо.
– Больше никого не закапываете?
– Мало того, принимаем в нашем доме светлых чародеек, – многозначительно выгнул инкуб бровь, в фиолетовых глазах плясал смех. – Наслаждайся каникулами, Агнесс. В замке есть занятия поинтереснее, чем следить за сестрой.
– Например?
– Поучительные книги, – не скрывая иронии, кивнул Хэллрой на злосчастный любовный роман. – Никто из нас не обидит Катис.
Да кто ж вам позволит-то?
– Она ведь наша будущая невестка, – добавил он с такой улыбкой, что мне захотелось огреть его дурацкой книгой, раз шибануть заклятием противоречило легенде о маге-бытовике.
– А это, должно быть, бабушка Триша? – указала Кэтти на изображение высокомерной длинноносой старухи, пронзительный взгляд которой пробирал до мурашек даже с картины. На руке ведьмы в подробностях было выписано знакомое кольцо. То самое, что сейчас украшало палец невесты.
– Для кого-то бабка, а для кого-то верховная ведьма, – громко прокомментировал Хэллрой, заставив Кэтти смущенно вспыхнуть и потупиться.
Я собиралась сказать какую-нибудь резкость в защиту сестры, но неожиданно заметила на стене престранную картину, которую и картиной-то назвать было сложно: беспросветно-черный холст без намека на изображение в скромной, по сравнению с другими, раме.
– У живописца случилась депрессия, когда он взялся за этот портрет? – указала в сторону черной «дыры», словно бы поглощающей дневной свет.
– Вообще-то, это был портрет Ристада, – нахмурился Шейнэр.
– Просто нашему братцу действительно не повезло с художником, – насмешливо прокомментировал Хэллрой. – Попался скверный мастер. В депрессии.
– Закрасил все черным? – подсказала я.
– Вроде того, – согласился инкуб.
На этом экскурсию по галерее свернули, и нас повели в смотровую башню на ледяных сквозняках наслаждаться зимними провинциальными красотами. Думала, что Хэллрой пожелает померзнуть за компанию, но он, как любой нормальный кот, предпочитающий места потеплее, желательно возле очага, взял самоотвод.
– Здесь я вас оставлю, – проговорил он.
– Если ты к Ристаду, то напомни, что после обеда он обещал раунд в брумбол! – оживилась Элоиза. – Жду не дождусь, когда мы с Шейном вас разгромим!
Понятия не имею, что за странная игра скрывалась под глупым названием, да и по большому счету знать не хотела, но прозвучали планы весьма тревожно. Предчувствие подсказывало, что развлечение окажется травматичным.