- Я тебе пять заплачу, если он потом думать о бабочках, стрекозах и креветках не захочет.
- Ну, что ж… - Я размяла руки. - Потом не говори, что тебя не предупреждали.
Повернувшись к парочке спиной, я сложила пальцы особым знаком и мягко погрузилась в магический транс. Со стороны казалось, будто я подставила лицо солнцу ради хорошего загара. Призвать бабочек, порхавших на просторах Кросфильда, было раз плюнуть. Наверняка, зов услышали даже те самые тигрово-креветочные летуньи, если они, конечно, существовали не только в воображении «страстного энтомолога». Когда я открыла глаза и отряхнула руки, сбрасывая последние крохи магии,то Картер разочаровано уточнил:
- И все?
- На твоем месте я бы сейчас спряталась в шатер, - посоветовала я и, наплевав ңа остальных, заторопилась в укрытие. Что характерно, подельник, наученный горьким опытом, не стал спорить и советом не пренебрег.
- Что это? – прошептал он, оглянувшись через плечо.
- Доброе дело, стоившее тебе пяти золотых, - легкомысленным тoном пояснила я.
Бабочки летели отовсюду,и спасения от них не было. Светлые, темные, покрупнее и помельче, они атаковали небольшую поляну, словно саранча. Облепили белый шатер, запорхали под куполом, заставляя слуг задирать головы.
Испуганная парочка ловцов исчезла в мерцающем облаке трепетных крыльев. Взятые в плен они отбрыкивались и отмахивались. Из рассыпающегося кокона то вылезала рука, то летел сачок. Доносился визг Эбигейл. Слуги и хотели бы помочь хозяйке, но никто не решался сдвинуться с места, с мистическим ужасoм следя за тем, какими пугающими могли быть невинные хрупкие с виду создания.
- Светлая богиня! Что же за дела такие делаются?– испуганно шептали лакеи, осеняя себя божественными знамениями. Страшно подумать, в какой религиозный экстаз впал бы отец Грегори, выбери он пикник вместо крестин.
- Он цветочки чем-то опылил, вот твари и слетелись со всей округи, – блеснув логикой, успокоил прислугу Картер.
Вдруг облако разделилось на две половины, и одна с длинными ногами в облегающих мужских штанах ринулась в сторону высоких колючих кустов. Барнс несся наперегонки со стремительно летящей тучей,и на мгновение ему даже удалось вырваться вперед. На кочке беглец споткнулся, с воплем покатился в кусты и затих. Над зарослями затрепетали бабочки, не желавшие отпускать җертву.
- Сжалься над Эбби, – вздохнул Картер и до неприличия неторопливо направился к исчезнувшему в можжевельнике шурину: - Барнс, подайте голос!
Я едва заметно махнула рукой, поднимая ветер. Поток горячего воздуха качнул шатер, сорвал с головы старого слуги седой парик, сдул с поляны абсолютно бабочек, явив миру растрепанную Эбигейл. И сбил с ног Картера, почти добравшегося до затихшего Барнса.
- Извини, Картер, – крикнула я, как жених резко вскочил на ноги.
И тут, не видя ничего перед собой, любитель насекомых с бешеным воплем вырвался из кустов.
- Гaдюка!! – орал Барнс так, что крик, верно, слышали даже в особняке.
Не разбирая дороги, он ринулся в сторону ручья.
- Осторожнее, обрыв! – бросился следом Картер, но не успел. Раздался затихающий писк, а следом звонкий плеск.
Выскочив из шатра, мы дружно наблюдали, как энтомолог с отчаяньем бездарнoго циркача изображал утопление. Глотал воду и поднимал фонтан брызг. Точно всю рыбу перепугал местным рыбакам!