— Показать сможешь? — допытывался Эйнар. — Валь, я должен понять, что случилось, помоги мне. Где ты взял этот нож?
— Да в помойке он его взял! — раздался недовольный голос Тильды.
Она шла от кухни, вытирая руки передником, и Эйнар с удивлением понял, что дочь сегодня встала немногим позже него.
— Тиль? — переспросил он, чувствуя, что напал на нужный след. — Ты что-нибудь видела?
— Говорю же, в помойке мальчишка его откопал.
Она презрительно глянула на Валя, ответившего ей таким же высокомерным взглядом. И что не успели поделить?
— Только он без рукояти и ножен был, — так же холодно уточнила Тильда. — Просто лезвие со штырем, еще и сточенное до середины. А этот… обрадовался, будто сокровище нашел. Весь вечер его правил, мне вместо него пришлось растопку носить и дрова. А кожу ему Дагни дала, она себе перчатки недавно шила, вот и остались обрезки. Увидела, как он с огрызком рукояти мучается, и принесла.
Задрав нос и развернувшись, Тильда ушла в кухню, печатая шаг, как на параде. На мальчишку, которого только что вытащила из беды, она ни одного взгляда больше не потратила, а он посмотрел ей вслед растерянно и, как показалось Эйнару, благодарно.
— Значит, в помойке… — повторил Эйнар, в упор глядя на Ройса, заметно утратившего праведное негодование. — И как он там оказался?
— Да я… господин капитан… не помню я… Может, и сам выкинул… — солдату становилось все неуютнее. — Так ножик-то все равно мой! Чего он его взял? Может, я его поднять хотел, а его там нет уже!
— И не говори, парень, — поддакнул Тибо, и, будь Ройс поумнее, поддержка сержанта его бы не обрадовала. — Не успеешь что-то ненужное выкинуть, глядишь — уже кому-то пригодилось. Безобразие!
— Вот! — обрадовался дурак. — Верно господин сержант сказал!
Тибо даже глаза закатил от такой тупости, на его подвижном лице последовательно сменились отвращение, ужас и брезгливая жалость к недоумку.
Эйнар огляделся, снова махнул рукой, подзывая гарнизон. Подождал, пока тем, кто стоял дальше, разъяснили суть дела, и негромко заговорил в мгновенно наступившей тишине:
— Джастин Ройс, как все здесь слышали, обвинил Валя в воровстве ножа. Обвинение серьезное. Для первого раза и по малолетству обвиняемого подобный проступок наказывается розгами и порицанием.
Гарнизон молчал; мальчишка, стоя рядом с Тибо, побелел окончательно, сквозь загорелую кожу проступили веснушки, которых раньше не было видно. Джастин Ройс стоял победителем, гордо озираясь по сторонам.
— Но ложное обвинение, — беспощадно продолжил Эйнар, — карается не менее сурово. Нож, как выяснилось, был не украден, а выброшен самим Ройсом. Сержант Мерри, что положено за дурное обращение с оружием?
О том, что нож принадлежал самому Ройсу, а значит, солдат имел право делать с ним, что угодно, Эйнар промолчал. Лучше запомнят. А если найдется умник, то и Эйнар вспомнит пару-тройку параграфов устава, под которые можно подвести любое имущество солдата. Но он бы сейчас не советовал такому умнику отыскаться.
У. — Неделя карцера, — скучно ответил Тибо, — двадцать пять розог и дюжина нарядов вне очереди.
— Да я…