— Мы? — осторожно уточнила я.
— Мы с отцом. А ты, юная леди, остаешься, благоухаешь, цветешь и являешь собой безукоризненный эталон женственности и обаяния. Граф — это, конечно, прекрасно, но его мы пригласим на чай, а пока он не ответил согласием и, желательно, перед алтарем, тебе есть чем заняться! В конце концов, не для того мы с отцом потратили на это платье целое состояние, чтобы ты вернулась домой до полуночи!
Ах, дорогая моя, милая маменька… после полуночи, поверь, платье мне уже не очень пригодится.
Отец пожелал мне хорошо провести время и повел скорбящую виконтессу к выходу. А я, проводив их взглядом, отправилась… благоухать!
Кьер вернулся спустя часа полтора, и его тут же обступили жадные до новостей гости. На вопросы он отвечал сухо, на детали скупился, да и в целом, несмотря на вежливую улыбку, выглядел недовольным. Я наблюдала за ним украдкой, стоя в компании офицеров вместе с Греем, и откровенно мечтала, чтобы все присутствующие уже разошлись. От выпитого вина в голове и теле царила легкость, а душа требовала его светлость в мое единоличное пользование.
Однако еще больше часа бал не угасал — слишком хороша была музыка, слишком приятна компания, слишком вкусны напитки. Случившаяся трагедия обошла стороной, так чего ради позволять ей портить вечер?
И все же был отыгран последний вальс, розданы комплименты хозяину вечера, и особняк стремительно опустел. Я наблюдала из-за шторы, стоя в комнатах Кьера, как вереницей отъезжают от крыльца кареты — в одной из них недовольно надутый Грей, — и чувствовала, как с каждым покинувшим дом гостем в душе разливается сладкое, томительное предвкушение.
— Я думал, они никогда не уедут, — пожаловался герцог, едва зайдя в комнату.
Я отвернулась от окна, подошла к нему и, положив руки на широкие плечи, поцеловала без лишних слов.
Аромат дорогого парфюма смешался с запахом пыли, дыма и гари, пропитавшим волосы и ткань фрака, на губах — горьковатый вкус виски. Я прижалась к Кьеру всем телом, стремясь стать частью этого запаха, этого вкуса, впитать их в себя.
Любые разговоры отошли на второй план.
Остались губы, выцеловывающие причудливые узоры на коже. Пальцы, зарывающиеся в волосы, безвозвратно рушащие сложную прическу, терзающие застежки платья. Горячее дыхание, щекочущее грудь.
Когда Кьер внес меня в спальню, драгоценного маменькиного платья, как я и предсказывала мысленно, на мне уже не было. И мы столь увлеченно избавляли от многочисленных элементов туалета меня, что результат в итоге вышел неравнозначный. Я в одной сорочке, белье и чулках, Кьер — полностью одетый за вычетом разве что фрака.
Он застыл, глядя сверху вниз на меня, раскинувшуюся на расшитом золотыми лилиями покрывале, и в бездонных глазах плясал воистину дьявольский огонь.
Дыхание сбилось. Господи, прости, но я хочу этого мужчину до безумия!
Кьер протянул руку и обхватил ладонью мою стопу. Скользнул выше, по лодыжке, огладил колено. Еще выше. Кровать едва слышно скрипнула, когда Кьер опустился на нее прямо между моих разведенных ног. Пальцы, дразнясь, прошлись по кружеву чулок, не касаясь жаждущей этого прикосновения кожи, и я прерывисто вдохнула, задержав дыхание.
Напрасно.
Перескочив полоску обнаженной кожи, ладонь легла на прикрытый сорочкой живот и снова двинулась вверх, а вместе с ней нависал надо мной темной тенью герцог. Пальцы коснулись напряженных сосков, вызывающе выступающих и просвечивающих сквозь тонкую ткань, стянули бретельку с плеча, обнажая кожу, но не касаясь ее. Все тело ныло, меня ломало от желания — нет, острой необходимости — получить свое сейчас же, сию же секунду, но я нечеловеческим усилием воли сдерживалась, подчиняясь правилам негласно предложенной игры, и просто наблюдала за действиями Кьера сквозь подрагивающие, полуопущенные ресницы.
Он навис надо мной всем своим немаленьким весом, и я, хитро улыбнувшись, изогнулась и потерлась грудью о ткань жилета, запрокинула голову, беззащитно открывая шею, на которой все еще красовалось родовое сапфировое ожерелье.
Кьер воспользовался приглашением, склонился и… игра продолжилась.
ebooksa