Вот что случилось со мной.
Мое имя не ассоциируется со слабостью или беспомощностью. Когда я не могу вернуть себе контроль, я делаю всякую ерунду, вроде той, что я делаю сейчас.
Это называется быть нестабильным. Чертовски непредсказуемым и нестабильным. Поэтому, когда все вышло из-под контроля, это заставило меня сломаться.
Сейчас я смотрю на Кэндис и злюсь на себя и на ситуацию, которую я создал. Это дерьмо не связано с врагами или любой другой хренью, с которой мы сталкивались за эти годы. Это обо мне. Это о нас. Я и она.
Я знал, что будет нелегко снова ее увидеть, но, черт возьми, это тяжело.
Кэндис кладет сумочку и прислоняется к стене. Откинув голову назад, она закрывает глаза, и эти роскошные волосы, к которым я хочу прикоснуться, струятся по ее рукам.
О чем она думает?
О нем?
Обо мне?
Раньше я мог сказать, теперь я не знаю, и поделом мне. Идеальное наказание. Как я смею думать, что могу иметь все это? Я не могу.
Я хотел исправиться и очиститься. Перестать употреблять наркотики и подвергать опасности тех, кого я люблю.
Неважно, что мне говорят, я знаю, что мне пришлось уйти из дома, просто потому, что я был на саморазрушительной миссии, которая убила бы меня, и я чуть не убил ее. Никто не узнает о маске притворства, которую я носил каждый день, притворяясь, что я в порядке, и я был Домиником, к которому они все привыкли. Парнем, который мог сделать что угодно.
Мое решение уйти было трудным, и вот цена, которую я заплатил.
Мне бы очень хотелось подойти к ней и найти какой-нибудь волшебный способ все исправить.
Вместо этого у меня снова возникло это чертово чувство неконтролируемости, которое возникает из-за того, что я не могу справиться с дерьмом, которое продолжает попадать в мой чертов вентилятор.
Я не могу давить, когда дело касается Кэндис, но давить — в моей природе, так что я влип.
Я хочу, чтобы она поговорила со мной. Я хочу спорить. Я хочу драться. Я хочу сделать что-то большее, чем ничегонеделание, которое мы делаем, потому что это сводит меня с ума.
Та чертова ночь, когда я ее застрелил, застряла у меня в голове. Это первое, о чем я думаю, когда просыпаюсь, и последнее, о чем я думаю, когда наконец засыпаю ночью.
Каждую ночь я пытаюсь спасти ее. За семьсот шестьдесят ночей, которые я провел вдали от нее, я придумал семьсот шестьдесят разных способов спасти ее.
Мои воображаемые попытки не прекращались за те две ночи, что я провел дома, и я сомневаюсь, что сегодняшняя ночь будет отличаться.