— Доброе утро, Жак, — отвечает Массимо. — Я рад, что мы смогли сегодня встретиться вместе.
— Как и я, мой друг, — отвечает Жак.
Гладкоговорящий. Могу поспорить, что он использует этот акцент, чтобы очаровывать женщин до упаду.
Я мог бы посмеяться над собой. Я гребаный горшок, смотрящий на чайник. Разве я не делал то же самое много лет назад?
— Для меня было важно, чтобы все мои братья встретились с вами, прежде чем мы начнем вести дальнейшие дела, — говорит Массимо. — Мой младший брат Доминик вернулся домой и стал такой же важной частью Синдиката, как и я, как его лидер.
Мой интерес возрос при упоминании Синдиката, и я бросил на Массимо косой взгляд.
— Я прекрасно это понимаю, — Жак смотрит на меня.
— Хорошо, Доминик, я хотел, чтобы ты сегодня встретился с Жаком, потому что в прошлом месяце он обратился ко мне с предложением присоединиться к Синдикату. Мы думали о том, чтобы принять его. Он будет первым, кто присоединится к нам за два года.
Да хрен с ним. Мой взгляд снова устремляется на Массимо. Когда он сказал, что у него есть что-то на примете на этого парня, я и не думал, что он имел это в виду. Синдикат? Я предполагал, что это деловая встреча. Очевидно, я, должно быть, потерял хватку, если даже не догадался, что это может быть его намерением.
— Это интересно, — говорю я. Я тут же вспоминаю Па и все, что произошло в предыдущем Синдикате. Целью реформирования было прежде всего убедиться, что мы все доверяем друг другу, а я тут пытаюсь сдержать ярость, которая заставляет меня хотеть убить этого парня.
— Я чувствую, что буду вам полезен, — говорит мне Жак с уверенной улыбкой, которая касается его глаз. — Я привезу с собой виноградники Франции, ипподромы и казино Монте-Карло и Лос-Анджелеса. Все это передавалось в моей семье из поколения в поколение. Вдобавок ко всему у меня есть частная авиакомпания с парком из двухсот самолетов. Я практически владею небом.
— Похоже, у тебя есть что предложить. — Я не могу лгать, это и вправду очень много. Но есть и еще кое-что. Всегда есть и еще кое-что, когда дело касается этих людей. — Что еще ты делаешь, Жак Бельмон?
Он знает, о чем я его спрашиваю. Это простой вопрос о том, какой он преступник.
— Я импортирую и экспортирую различные товары для правительства и других клиентов.
Разные вещи. Это может быть что угодно.
— Могут ли эти вещи привлечь федералов и других друзей из правоохранительных органов? — спрашиваю я, и Тристан рядом со мной напрягается.
— За последние пятьдесят лет — нет. Не понимаю, почему это должно начаться сейчас.
— У Жака схожая с нашей ситуация, и это побудило меня дать ему шанс. — Массимо кладет руки на стол. — У него также есть сила в союзе, который я ищу. Для меня важно, чтобы все мои братья согласились с моим решением, особенно Доминик, поскольку он мой консильери.
Я его понимаю. Мне бы только не хотелось, чтобы он доверил мне такую задачу.
— Конечно. Пожалуйста, не торопитесь, но знайте, что у вас будет опора, которая приходит со всеми моими союзами в Европе. — Он смотрит на меня. — Доминик Д"Агостино, твоя репутация опережает тебя. Так что было бы интересно, как ты говоришь, поработать с тобой в этом качестве. Я рад, что нам посчастливилось встретиться.